Ночная дорога (Ханна) - страница 5

Лекси никогда не знала, как отвечать на подобные фразы, которые приходилось выслушивать от всех чужих людей, которые брали ее в свой дом. Бедная Лекси, ведь у нее умерла мама-наркоманка. Но никто из них по-настоящему не знал, какая жизнь была у этой самой мамы — мужчины, героин, блевотина, боль. И какой ужасной была кончина. Только Лекси все это знала.

Теперь она разглядывала в окно новое место, где ей предстояло жить. Даже в разгар дня здесь было темно из-за высоких деревьев и густой зелени. Через несколько миль она увидела указатель: «Резервация Порт-Джордж». В этом краю повсюду встречались символы коренных американцев. Двери всех лавок украшали резные косатки. Стандартные домики на неухоженных участках, чаще всего захламленных ржавеющими машинами или старой кухонной техникой. В этот августовский день пустые кострища говорили о недавно прошедшем празднике, а на склоне холма, смотрящем на пролив Саунд, строилось казино.

Судя по указателю, они приехали на «Стоянку передвижных домов вождя Сиэтла». Тетя Ева пересекла парк и остановилась перед большим желто-белым трейлером. Сквозь моросящий дождь, больше похожий на туман, жилище выглядело не очень презентабельно. Дверь, покрашенную ярко-голубой краской, охраняли по обе стороны пластмассовые серые горшки с вытянувшимися увядающими петуньями. На окнах — клетчатые занавески, перехваченные посредине пушистыми желтыми нитками, что делало их похожими на песочные часы.

— Ничего особенного, — смущаясь, сказала тетя Ева. — Я арендую его у племени.

Лекси не знала, что сказать. Видела бы тетя некоторые из тех домов, где ей пришлось пожить, не стала бы извиняться за свой симпатичный маленький трейлер.

— Хороший домик.

— Идем, — сказала тетя, выключая двигатель.

Лекси прошла за ней по гравийной дорожке до двери. Внутри передвижного дома царил образцовый порядок. Тесная Г-образная кухонька, отделанная желтым пятнистым жаростойким пластиком и совмещенная со столовой, где стоял хромированный стол и четыре стула. Гостиная с маленьким диванчиком под клетчатым пледом и двумя раскладными виниловыми синими креслами, развернутыми к телевизору на металлическом кронштейне. На консолях две фотографии — какой-то старой женщины в очках с тяжелой оправой и Элвиса Пресли. Пахло сигаретным дымом и искусственными цветами. На кухне чуть ли не с каждой дверцы свисали фиолетовые освежители воздуха.

— Прости, если остался запах. Я бросила курить на прошлой неделе, когда узнала о тебе, — сказала тетя Ева, поворачиваясь к Лекси. — Застарелый табачный дым и дети плохо сочетаются, верно?