— Я знаю, — промолвила Кэролин, едва сдерживаясь, чтобы не отругать девушку. — Но больше ни в коем случае не давай им этот чай. Ни им не давай, ни сама его не пей, поняла? Его используют только… в специальных случаях.
Лиза невинно кивнула.
— А теперь, пожалуйста, помоги моему мужу приготовить обыкновенный чай, хорошо?
Улыбнувшись, Лиза поспешила вниз.
Кэролин вернулась в спальню Фанни, которая ждала ее, сидя на краю кровати, и вопросительно посмотрела на женщину.
— Так что ты хотела сказать мне? — спросила Кэролин. — Я отослала Лизу на кухню, так что ты можешь спокойно говорить обо всем.
— Ты, наверное, решишь, что я сошла с ума.
Вынув малыша из колыбельки, Кэролин нежно прижала его к себе. Она вдруг почувствовала необычайное волнение, видя живое доказательство собственной храбрости.
— Что бы ты мне ни сказала, Фанни, не забывай, что мы — друзья и к тому же связаны вот этим малышом. И не беспокойся, ради Бога, я ничего не сочту смешным и нелепым.
— Дорогая Кэролин! Мне было так тревожно в этом доме! Меня все время преследовали странные, грустные мысли. Я не считала себя суеверной, но…
Кэролин нервно сжала малыша, живо представляя себе, каково было больной женщине после Óниного чая находиться подолгу одной в огромном незнакомом доме.
— А что, случилось что-то странное?
Фанни отвернулась, из ее глаз покатились слезы.
— Знаешь, я даже не могу объяснить толком, что именно, но почему-то мне здесь очень тревожно. Не могу я жить вдали от людей. Мы с Сайлесом всегда жили в Вуд-ривер, у нас всегда дом был полон гостей, а здесь… здесь так тихо, я так одинока… Пойми меня, я, конечно, рада, что у нас такой большой дом, хоть он раньше и принадлежал твоей семье…
— Не думай об этом, Фанни, — искренне заметила Кэролин.
— Я… я пытаюсь признаться тебе в том, в чем не могу признаться даже мужу. В последние дни меня так преследовало чувство вины, что я не могла спать.
— Я помогу тебе всем, чем смогу, — прошептала Кэролин.
— Я сказала Лизе, что беспокоюсь за здоровье детей в этом промозглом доме, где все время сквозит. Наверное, она подумала, что я прошу ее о помощи и… В общем, она привела ко мне ту самую кухарку, которая была в доме, когда мы приехали. Сайлес перестал доверять ей, потому что она отказалась у нас работать. Она пришла, когда его не было дома — он встречался с прихожанами. Ну и, конечно, я не смогла не принять ее.
— И что же она сказала?
Нахмурившись, Фанни провела рукой по лицу, словно ей не удавалось вспомнить слова Óны.
— Кэролин, все было каким-то… странным. Дело не в том, что она сказала, а в том, что она мне предложила. Может, она не хотела причинить вреда, не знаю… Кэролин, она говорила о помощи, об источнике силы и душевного спокойствия… словом, о чем-то в этом роде… Вот что она сказала: «Есть некто, кто помогать тебе. Он давать детям здоровье. Он всемогущ». Кэролин, я же жена священника. Я понимаю, когда люди говорят о Господе. Но эта женщина, Óна, говорила не о нем. Я уверена! Ах, я чувствую, что мои подозрения просто нелепы! Я чувствую свою вину!