Женщина покачала головой:
— А дом моего отца? Тимберхилл? Он разве не будет моим?
Эван вздохнул, с грустью поглядев на Кэролин:
— Увы… В завещании четко сказано: «все имущество». Как я уже говорил тебе, Форрест мог и не знать или не помнить о Тимберхилле. Я ведь не знал! Но, боюсь, особняк был записан на него, когда Форрест погиб. Поэтому сейчас он переходит святому отцу.
— О чем это вы говорите? — вставая, спросил священник.
Кэролин лишь махнула рукой.
— Я больше не вынесу… — прошептала она. — Простите меня, пожалуйста. Мне надо побыть одной.
Так, значит, дом отца потерян? Кэролин попыталась стряхнуть с себя оцепенение. Неужели это возможно? Что станет с нею? Она ничего не получила в наследство. Форрест полагал, что о ней позаботится его брат, впрочем, они могли и не обсуждать это.
Когда она наконец подняла голову, Сайлеса уже не было. Эван, проводивший его, стоял у дверей.
Бурк помолчал немного, собираясь с мыслями, словно обдумывал, что бы такое сказать Кэролин в утешение.
— Если бы наследство получила ты, этот человек не оставил бы тебя в покое, моя дорогая.
Женщина зажмурила глаза. Эта угроза была ничем по сравнению с тем, что сделал ей Форрест. Она была оставлена без средств! Кэролин чувствовала себя опустошенной. Брошенной.
— Ты никогда не будешь ни в чем нуждаться, Кэролин, — прошептал Эван, наклоняясь к ней. Он крепко сжал ее руки.
— Ты не должен меня жалеть, — проговорила женщина, пытаясь улыбнуться. — Как только со мной все будет в порядке, я…
— Не строй, пожалуйста, никаких планов, пока не выслушаешь меня, дорогая.
Кэролин посмотрела на милое, улыбающееся лицо Эвана. Внезапно она почувствовала себя такой усталой, что ей пришлось прислониться к нему.
— Знаю, что сейчас не время говорить об этом, к тому же мне и в голову не приходит оскорбить память погибшего друга, но… Кэролин, если бы ты могла относиться ко мне как к…
Мысли Кэролин помчались вскачь. Сколько раз она мечтала об этом мгновении. А теперь, когда оно наконец наступило, ей хотелось одного: чтобы Эван молчал. Она не была готова выслушать его. Однажды она уже поторопилась с подобным решением, а потом долгие годы сожалела об этом.
Однако другая, менее рассудительная часть ее существа с радостью внимала словам Эвана Бурка.
Молодой человек поднес к своим теплым мягким губам заледеневшие пальцы Кэролин.
— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж… разумеется, когда пройдет некоторое время. До тех пор ты можешь оставаться здесь. Не беспокойся ни о чем, Кэролин. Если хочешь, я перепишу этот особняк на тебя — может, так ты будешь спокойнее чувствовать себя.