– Про что ты, девонька?
– Про что, про что… Про морковь и свеклу! Их так дядя Слава называет.
– Цвеклу, говоришь… – Агафья хитро подобралась и наконец задала вопрос, ради которого она и вытащила Радку на маленький огород, разбитый почти за самой оградой веси: – Не пойму я, зачем она вашему лекарю понадобилась? Ботва и ботва, никакой пользы… Разве что в окрошку эти листья с черешками порезать либо знахарке на снадобья отнести! По-другому мы ее в дело и не пускали никогда!
– Так дело не в листьях, а в корнях! – снизошла до объяснения Радка, прекрасно понимая, что проявленное собеседницей недоумение лишь способ чего-нибудь выведать.
– Ну да, ну да… – задумалась Агафья, вспоминая образы небольших клубней, невесть как занесенных на огороды Переяславщины. – Отварить можно, да вкус какой-то горьковатый получается… Репа и та вкуснее.
– У нас была не свекла, а недоразумение! Так дядя Слава и сказал! То ли дикорастущая, то ли выродилась… Он зимой из Мурома привез целый мешок новой и даже семена на посадку! Говорил, что она там давно известна.
– И в чем отличие?
– Ну… она больше и краснее! Вкус другой! Нужно еще, конечно, поискать в других городах и весях, но пока и такая сойдет, теперь дело за селекцией.
– Опять новые словечки вставляешь!
– Помнишь, как наш лекарь с оратаями в прошлом году языками сцепился? Когда требовал, чтобы они дали ему право выкупать у них самые лучшие овощи и зерно? И как они сопротивлялись, не желая, чтобы кто-то копался в их закромах?
– Да они сами выстроились в очередь к нему после той цены, что он назначил первому из них! – отмахнулась Агафья. – Ты мне скажи, какой ему с этого прок?
– Дядя Слава будет выращивать на семена понравившиеся ему корнеплоды, а через несколько лет отбора раздаст их обратно. Ну… или продаст! Вот это и есть селекция!
– А бабы у колодца говорят, что он серебряную гривну посулил тому, у кого в конце года самая сладкая цвекла созреет. Теперь все как с цепи сорвались… Даже я сюда с луговины земли принесла, после того как семена достала! Только вот есть у меня соображение, что при такой цене он свои расходы и за сотню лет не оправдает. Не скажешь ли ты ему, девонька, что я могу его серебро гораздо выгоднее пристроить?
– У-у-у, как все запущено. – Радка подняла глаза к небу и неслышно пробормотала: – Эх, дед Любим, не было еще в нашем роду тех, кто золотого тельца во главу угла ставил…
Агафья, услышав ворчание «внучки», не выдержала и решила применить самые убойные, на ее взгляд, доводы:
– Посмотрю я, какой ты станешь бессребреницей, когда семью заведешь и на своем горбу ее потащишь! Кстати, не пора ли мне начать женихов тебе подыскивать?.. Что сразу притихла бессловесной овцой? Отвечать будешь? Ну?!