– Вообще-то от папы с мамой, – со смешком заметил недавний знакомый, молниеносно избавляя Бикташа от колюще-режущих предметов и сбрасывая их куда-то в угол. – Но если конкретно…
Кончик ножа чуть приподнял ему подбородок, и взгляду сотника предстала щель в потолке, темнеющая между плотно уложенными жердями с остатками прошлогоднего сена между ними. Привыкнув к тому, что у ульчийцев внутренние помещения в домах тянутся вверх вплоть до крыши, он успешно прозевал возможность нападения с чердака.
– Ждали?
– Угу… куда же вы еще могли пойти? Поговорим?
– Зачем тебе мои мучения? – передернул плечами Бикташ. – Режь без промедления, сделай милость…
– Э-э-э, чебурашка, мы так не договаривались! – обиженно процедил ветлужский полусотник, убирая лезвие от горла сотника. – Я ему чай с плюшками приготовил, а он отказывается! Ну… чай не чай, но что-нибудь нам Улина на стол выставит! Идет? Посудачим о чем-нибудь в обмен на ваши жизни…
– И свободу!
Несмотря на то что железный клинок ему больше не угрожал, Бикташ почему-то ни на секунду не усомнился, что ветлужец справится с ним голыми руками. Да и не привела бы такая попытка ни к чему хорошему: все его воины уже наверняка были под прицелом и, ринувшись на шум драки, сложили бы свои головы перед крыльцом этого дома. А возвращаться без них… Бикташ вздохнул и подумал, что раз он до сих пор жив, то, значит, нужен этому чужаку, а насчет всего остального действительно можно договориться. Поэтому сотник упрямо повторил:
– И свободу! Пусть даже за звонкую монету!
– Ишь ты… Быстро оклемался! Уже и торговаться начал! Ладно, ладно… Иди выйди к своим людям и скажи, чтобы складывали оружие. Напарник твой вряд ли оклемается в ближайшее время, так что это придется сделать тебе. Если от вас не будет неприятностей, то все уберетесь подобру-поздорову, даю слово… И цену ломить не буду!
Бикташ прислушался к давящей тишине, распространившейся по дому, и попытался найти в полутьме глаза своего противника. Слова говорили одно, взгляд же мог выдать совсем другие намерения. Наткнувшись на ироничный прищур, он тяжело вздохнул и протянул руку, чтобы вновь нащупать ручку наружной двери…
Спустя некоторое время все было кончено. Его безоружные вои расположились рядом с бревенчатой стеной дома и хлопотали над бесчувственным Арпадом, изредка поливая его холодной колодезной водой. Их даже никто не пытался связать, поскольку небольшое подворье было до отказа заполнено местными воинами. Самому же ему, к его изумлению, действительно пришлось сидеть за накрытым столом и слушать неторопливую беседу, которую полусотник вел с местным лекарем в присутствии еще двух гостей.