Она старалась быть такой же грубой, но, когда он заговорил, его голос звучал спокойно и невозмутимо:
— Как вы сказали, меня совершенно не касаются ваши проблемы. Но когда мы разговаривали вчера вечером и вы рассказывали, как ухаживали за своей матерью, а затем остались одна, и поменяли работу, и приехали сюда, я восхищался вашей храбростью и независимостью. Мне казалось также, что вы можете быть — как бы это сказать — беззащитны, что ли, ранимы. В некотором смысле я пожалел вас.
Она вскинулась от возмущения:
— Пожалуйста, только не надо меня жалеть! Я этого не вынесу. Я вас не знаю, вы мне не нравитесь, и вы последний человек в этом мире, чьему совету я буду рада. Высадите меня на ближайшей станции, я поеду в Неаполь на поезде.
Он мягко сказал:
— Ни к чему так кипятиться. Я просто пытаюсь помочь… назовем это «по-отечески». Вместо того чтобы уезжать на неделю в Неаполь, вы первым же самолетом должны были вернуться в Англию. Если бы у вас была хоть капля разума, вы бы так и поступили.
— Но по какому праву вы возомнили себя моим опекуном? — гневно спросила Джейн. — Вы, должно быть, не в своем уме! Мы совершенно посторонние друг другу люди.
— Да потому, что вы наивны и еще более безрассудны, чем я думал, если собираетесь вернуться в Рим к своему хищному бойфренду.
Они проехали Ферентино, обмениваясь яростными репликами, не обратив никакого внимания на древние здания, мощные крепостные стены; кафедральный собор и епископский дворец, возвышающиеся над ними в серебряной пелене дождя. Город остался позади, и они снова выехали на дорогу, окруженную по обеим сторонам вздымающимися к небу высокими холмами, вершины которых венчали, словно княжеские короны, крепостные стены средневековых городков.
Джейн едва замечала проносящиеся мимо окрестности; она сидела, забившись в угол, как можно дальше от Ванса Морли, уставившись невидящим взором на серый от дождя пейзаж.
К счастью, он больше не пытался ее провоцировать и вел машину, храня многозначительное молчание. Через непродолжительное время въехали во Фрозинон.
— Думаю, стоит остановиться здесь и перекусить, — сказал Ванс.
— Я не голодна, благодарю вас.
— Ерунда. Конечно, вы хотите есть, а я, пожалуй, не откажусь и выпить. Чего-нибудь покрепче.
Он припарковал машину рядом с маленькой площадью и сказал:
— Вон там, кажется, есть симпатичное местечко.
Джейн хотела остаться в машине, лелея свою обиду, но Ванс решительно открыл дверцу и сказал:
— Нечего сидеть здесь и дуться. Пошли.
— Я не дуюсь… — начала, было, она яростно, но замолчала. Что толку говорить с ним, спорить? Лучше она будет молчать… не обращаться к нему без особой необходимости. А через несколько часов они уже будут в Неаполе.