Да! Такой расклад мне и в голову не приходил. Он отнесся к смене сына, как к смене носков. Блин! Вот пришла же на ум аналогия. Мне его не понять. Чего еще не мог понять, это того, как он решил вопрос с купцом. Может, мне и симпатичен данный делец, но после таких закидонов ни за что не продолжил бы с ним работать. Как по мне, таких доброхотов, как этот, двенадцать на дюжину.
Самым неприятным для меня сейчас было то, что не понимал я этого странного феодала. Его отношение ко мне – тайна за семью печатями. Нет, вы не подумайте, я ничего не имею против таких взглядов, но это слишком. Еще допускаю, если бы, например, во мне что-то осталось от его сына, а так – сплошные непонятки. Кроме того, он знал, что я из более технологически развитого мира, но об этом у нас состоялся только один разговор на стене замка, после него – молчание. Блин, я тут попаданец или кто? Это я должен создавать изгибы реальности! А их создают для меня, и притом в огромном количестве. Надо это обдумать и позже, наверное, все-таки выяснить, что кроется за данными вопросами.
Мы еще немного поговорили о завтрашней поездке в банк города Меримор. Но поездка будет все-таки завтра.
Утро началось рано. Нет, вы не поняли, оно началось очень рано, можно сказать, еще затемно. Меня разбудили, как говорится, ни свет ни заря. Просыпаться не хотелось категорически. Вероятно, если бы на столе стоял будильник, он показывал бы часа три ночи.
Дальнейшее происходило на автомате. Умыться, одеться, позавтракать, выйти во двор, погрузиться в коляску или бричку и снова заснуть.
Следующий раз проснулся, когда уже было светло. Мы ехали по грунтовой дороге. Ее состояние говорило о том, что дорогой часто пользовались. Вокруг раскинулись поля, засеянные чем-то полезным. Больше всего меня поразил воздух. Свежий, сладкий, вкусный, надышаться им было невозможно.
Не к месту вспомнился анекдот об отдыхающих из города, которым от чистого воздуха стало настолько плохо, что они начали искать выхлопную трубу автомобиля. Это как-то неправильно, так реагировать на то, к чему тело привыкло с рождения. Хотя Кевин прожил здесь всю свою жизнь, реакция на воздух у него была такая, будто он до этого дышал воздухом моего мира. Странно все-таки говорить о себе в третьем лице.
В коляске или бричке ехал в гордом одиночестве. Герцог передвигался верхом на красивом черном коне. Не знаю, как правильно называется эта масть, но конь был идеально черный, такой красавец – просто загляденье.
Хотя после вчерашнего голова была как Дом советов, решил еще раз прокрутить все, что произошло со мной за последнее время. Никак не мог понять некоторых поступков и решений отца. Меня это напрягало и нервировало, но все же укрепился в мысли, что надо продолжать называть герцога отцом. Может, это как-то повлияет на наши отношения? Не уверен, но главное, чтобы в неподходящей ситуации не обратиться к Артуа по имени, почему-то мне казалось, что это может иметь последствия. Так, решено! Продолжу называть его отцом, хотя первое время меня это и будет коробить. Тяжело заставить себя обращаться так к чужому человеку. Или он мне не чужой?