– Елизавета Петровна! – повторилась Мальцева.
Профессор занесла было скальпель над нижним маточным сегментом, но… передала его Мальцевой. Та моментально вскрыла матку, молниеносным движением аккуратно вернула инструмент на столик и развела двухсантиметровый разрез до двенадцати сантиметров, в рану выплыл плодный пузырь.
– Ножницы! – завопила профессор, но Оксана Анатольевна уже вскрыла плодный пузырь, сделав крохотный поверхностный надрез скальпелем. В руках Мальцевой и Поцелуевой хирургические инструменты жили, играли, танцевали и пели, как самые что ни на есть народные артисты. В руках у Елизаветы Петровны они превращались в кургузых увальней, совершавших нелепые пьяные па под караоке.
Операционная сестра ловко извлекла надлобковое зеркало. Мальцева родила в рану живую доношенную гипотрофичную девочку, Поцелуева перерезала пуповину между наложенными операционной сестрой зажимами и передала новорождённую неонатологу.
– Извлечение на пятой минуте, – констатировал анестезиолог.
– Шить углы! – скомандовала профессор.
Операционная сестра подала Елизавете Петровне иглодержатель. Мальцева молча вставила обратно надлобковое зеркало. Профессор воткнула иглу в матку гораздо выше требуемого уровня.
– Ой, надо переколоть! – суматошно-виновато ляпнула она и выдернула иглу обратно. Место укола тут же обильно закровило. Поцелуева промокнула, зло прокомментировав:
– Это не пяльцы! Это живая женщина с инсулинозависимым сахарным диабетом. А вы своими лишними вколами-выколами гоните ей в кровь тромбопластин.
Профессор кое-как наложила швы на один угол.
– Промокните, я ничего не вижу!
– Уберите руки из раны! – шепнула операционная медсестра. Впрочем, достаточно громко.
Это были элементарные знания и навыки, наличие которых подразумевается даже у начинающих, не то что у профессоров.
– Окситоцин! – заорала профессор.
– Уже ввели, – коротко ответила Поцелуева, возвращая на операционный столик пустой шприц.
– Который час? – спросила Елизавета Петровна. – Мне пора ехать на министерское совещание. Вы сможете без меня закончить? – попятилась она от операционного стола.
– О, не волнуйтесь! Без вас мы сможем-таки и продолжить, и закончить! – со злорадной интонацией заверила Поцелуева, переходя на её место. Мальцева уже как раз наложила шов на второй угол и приняла у операционной иглодержатель с заправленной в иглу длинной нитью для ушивания разреза на матке.
Профессор Денисенко вынеслась из операционной, сопровождаемая невольным хоровым вздохом облегчения. Святогорский перекрестился. Врач-лаборант спросила: