Неторопливо плавая в небольшом уютном бассейне, маленький человечек по имени Мон толкался о его стенки. То ручкой поведет в сторону, то ножкой пнет, словно по невидимому мячу. Не затрачивая никаких усилий на дыхание, Мон получал кислород в самом что ни на есть чистейшем виде. Замечательные клетки эритроциты постоянно приносили ему необходимый газ – столько, сколько пожелает. На звуки, доносившиеся до него, Мон реагировал со всей открытостью, ведь его душа не была затуманена никакими предрассудками. Если до него доносилась гармоничная музыка, душа Мона пела, если же раздавался резкий, настораживающий шум – пугалась и напрягалась.
Энергетику Мона питала энергия Великого Бассейна, теплая, мягкая, вкусная, оберегающая от любых невзгод. Кроме того, Великий Бассейн любезно предоставлял все необходимые продукты; они были доступны каждой клеточке, ткани и органу Мона, а потому и отходы были минимальны. Ведь на расщепление и синтез веществ не нужно было практически никаких затрат – все необходимое поставлялось через плаценту.
Но вот на четвертом десятке недель формирующийся нервный центр, достигший очень даже внушительного объема, стал подавать все более настойчивые сигналы – внутри Мона пробудилось любопытство. Да-а-а-а! Знал бы он заранее, какая мощная лавина информации очень скоро обрушится на него в ответ на это любопытство! Может, и не стал бы тогда наш уже не махонький Мон торопиться. Но для него пришло время узнать новый мир, за пределами Великого Бассейна.
И вот Мон задвигался, его начало сжимать, словно в тисках, все тело перекрутило, тревожные звуки чуть не свели с ума, кислорода вдруг стало катастрофически мало… Душа переполнилась волнением, да и мозг наращивал и наращивал свою активность, и… наконец, пришло освобождение! Первый самостоятельный вдох и первый крик. Еще бы! На смену блаженному теплу пришел непонятный холод, а какие-то здоровенные существа в белых халатах подхватили Мона, да еще и шлепнули по попе.
Так началась история Мона. История среди белых халатов. Скрыться от них было невозможно. Они сопровождали каждый его шаг, делая прививки и болезненные уколы. Они прописывали горькие таблетки, а иногда укладывали на операционный стол, размахивая загадочными инструментами. А в промежутках запугивали Мона эпидемиями, птичьими и свиными гриппами и мало ли чем еще.
Так бы и жил Мон до самой смерти, в окружении клизм, шприцев и пипеток, если бы однажды не повстречал Гара с Ией, которые рассказали ему свою историю.
Гар белых халатов не боялся. Наоборот, он с детства мечтал стать одним из них. Он прилежно грыз гранит врачебной науки, а после, вооружившись скальпелями и таблетками, принялся упорно лечить своих пациентов. Он всегда точно знал, что для них хорошо и что плохо, и очень сердился, если те пытались возражать. Ведь он же спасал их от страшных-престрашных болезней – как смели пациенты сомневаться в его назначениях? Разве не становилось им лучше? И нечего пенять на то, что, раз вылечившись, пациенты приходили к нему снова и снова. Сами виноваты! Гар предупреждал их, какие продукты нельзя есть, куда нельзя ходить и чего нельзя делать? Предупреждал! А они, видите ли, хотели получать от жизни удовольствие! Разве не знали, что за всякое удовольствие надо платить?