– Мощная жила!
Мастер погладил пальцами мусковит.
– Скоро развернемся здесь по-настоящему!
Пластина мутно отражала свет шипящих ламп.
– Ну что, двинули дальше?..
Продавщица терпеливо разбиралась с особой в черных очках.
Та пыталась выбрать бананы получше.
Наталья Петровна переложила джемпер на другое плечо.
– Вот не знаю, сколько взять?..
Сумочку повесила на запястье, приготовила сетку.
– Килограмма два?
– Берите, сколько утащите!
Особа стянула с прилавка набитую до отказа бананами сумку.
– Такую очередину отстояли!
– Что их, солить?
Беременная встала на место особы.
– Это же не огурцы.
– Ох, и нажрусь от пуза!..
Паренек в жокейке зажмурился.
– Обожаю бананы!
Наталья Петровна отвернулась от весов…
Через час подземных скитаний Наташа благополучно поднялась на свежий воздух.
Переодевшись в закутке, вышла из жарко натопленной компрессорной и, обогнув угол, вскарабкалась к накатанной дороге.
Там стояла приземистая гривастая лошадь, запряженная в кошевку.
На брошенном тулупе сидел начальник рудника и лениво перебирал вожжи.
– Как вам наш мусковит? По глазам вижу – поражены! Слюда первого размера. Теперь он вам будет до самой смерти сниться… Знаете, что я подумал – а если вам с супругом перебраться сюда?.. Мужик он толковый… Кадры нужны позарез… Настоящих специалистов – раз-два и обчелся… Неужели кончали Плехановский, чтобы в бумагах зарыться? К тому же слушок идет, что вашу контору подсократят. А у нас и работа настоящая, и зарплата… Подумайте!
Наташа села рядом с начальником, запахнула ноги тулупом.
Лошадь, всхрапнув, тронулась, из-под копыт полетели комья снега.
Дорога, вильнув, устремилась под гору, и сразу внизу, в узкой долине, стали видны разбросанные бараки поселка и река, белая, ровная, продравшаяся сквозь вал кустарника, а за речкой – сизые крутые сопки, за сопками – гольцы.
Навстречу из поселка выкатились собаки и запрыгали перед лошадью, а та лишь мотала головой, позвякивая сбруей.
Дома, на серванте, долго стоял кусок мусковита, пока дочь не отнесла его в школу…
Поглядывая на разомлевшую беременную студентку, Наталья Петровна снова и снова возвращалась к мыслям о подруге.
А вдруг у Зинки тоже родилась дочь?.. Впрочем, какая разница – дочь или сын, пусть даже двойня…
– Девочки, весной пахнет!
Наташа отодвинула тяжелую дверь теплушки и выглянула в темноту.
Состав, прозвенев буферами, замер.
Впереди посапывал паровоз да чей-то одинокий голос кричал непонятные слова.
Крик дробился, множился, терялся, возникал и снова дробился, метаясь между поездом и черными пятнами зданий.
– Не весной, а пожарищем.