– Сдачу!
Наталья Петровна, не считая, спрятала деньги в кошелек.
– Следующий!
Голос продавщицы сорвался на хрип.
– Не толкайтесь, не толкайтесь, всем хватит!
Наталья Петровна, медленно перебирая вконец отекшими ногами, двинулась вдоль очереди, провожаемая завистливыми взглядами и вздохами неотоваренных.
А вот на фронте бананами не угощали…
Наташа онемевшими пальцами стянула наушники, расписалась в журнале, поднялась на затекшие ноги и наткнулась на Зинку.
Лицо подруги было в багровых пятнах – наверное, опять тошнило.
Зинка пропустила Наташу к выходу и сама уселась на освободившееся место.
В радиобудке стояла наэлектризованная духотина.
Наташа, держась за поручни, спустилась на жухлую траву.
Запрокинув голову, вдохнула на полную силу.
Сквозь маскировочную сеть и листья ближней березы угадывалось светлеющее небо.
Тусклые звезды подмигивали – то ли вздрагивала маскировочная сеть, то ли Наташу пошатывало.
– Слышь, тяжелая артиллерия долбает…
Лейтенант Ремезов остановился рядом, закурил.
– Теперь фрицам драпать без остановки до Берлина.
Наташа опять посмотрела на тусклые звезды, прислушалась.
Совсем рядом выводил коленца соловей, и сквозь его трели пробивался назойливый звук морзянки.
– До Берлина еще далеко, товарищ лейтенант.
Наташа побрела, хлюпая сапогами в росистой траве, остановилась.
– Добраться бы сначала до Киева и Минска, а там – и Берлин…
– Ох, и молотят их сейчас наши, ох, молотят!
Соловей примолк на минуту, чтобы дать послушать лейтенанту далекую призрачную канонаду, и завелся снова.
Мимо березы с ободранной корой пробежал старший радист, что-то прошептал лейтенанту, и оба кинулись в сторону замаскированной РАФ.
Наташа обогнула палатку.
Возле куста, поеживаясь, стояла Настя, обхватив карабин, словно полено.
Увидев Наташу, она зевнула, передала карабин, шагнула к палатке и, подавшись вперед широкими плечами, нырнула под брезент на нагретое Зинкой место.
Наташа с карабином на плече вернулась к машине.
В открытую дверь была видна спина Зинка, а чуть сбоку – бледный профиль Верочки.
Кончались четвертые сутки непрерывного дежурства…
Наталья Петровна прошла через арку.
Накануне общего наступления всегда были самые тяжелые дни… Все рации, от штабных до ротных, функционировали в беспрерывном режиме…
Наталья Петровна то и дело меняла руки – сетка с бананами оказалась тяжелой, как цинки с патронами.
Остановилась передохнуть у стены.
Ящики, на которых сидели старушки, были пусты.
– Счастливая… – донеслось из очереди.
Наталья Петровна опустила сетку с бананами на ящик.
Сверху приладила сумочку.