Наши забросили еще одну шайбу. На этот раз на пол ничего не упало, и лишь глухое сопение и возня за стеной, как будто обнимали телевизор.
Ленчик что-то прошептала во сне, причмокнула губами. Он погладил ее по щеке.
…Он выскочил из автобуса через остановку после милиционера, сделав озабоченное лицо, быстро зашагал по улице – и вдруг спохватился, что возвращается туда, откуда только что приехал.
Повернув, сбавил темп, потому что казалось: все на него оглядываются.
Зашел в мебельный магазин, потолкался среди кресел и шкафов, вышел из других дверей.
Он знал, что надо как можно скорей попасть домой, закрыться и не выходить на улицу месяц, полгода, год. Пока не перестанут его искать…
Матч благополучно кончился. Хозяин сходил в туалет, погасил свет в коридоре.
На кухне шебуршились попугайчики. Казалось, они пробуют клювами стальные прутья на прочность.
…Из мебельного он зашел в гастроном. После гастронома сел в автобус, потом пересел на трамвай. Если пустят собаку по следу, то она наверняка собъется.
Для страховки он раскрошил в кармане две сигареты и незаметно посыпал тротуар табаком.
Теперь он думал о женщине с бидоном, которую вдернул в ту проклятую квартиру. А вдруг она ударилась виском об угол, или ее хватил сердечный приступ, или…
Он остановился и начал озираться, куда бы броситься: на него надвигалась та женщина, в том же зеленом пальто, с тем же голубым бидоном.
Через мгновение он понял, что это другая, похожая… Но ведь можно случайно напороться действительно на ту, и если она узнает, закричит, а еще хуже, проследит его до дома и позвонит… Наверное, лучше, если она ударилась об угол…
Ленчик разметалась, прижав его к стене. Он лежал, вдыхая плесенный запах обоев, и даже не старался уснуть, зная, что до утра пролежит с открытыми глазами, чутко вслушиваясь в каждый шорох.
Вор увидел Серегу возле почтового ящика. Серега пытался просунуть палец в щель между дверцей и нижним краем. Внутри что-то белело.
– Ага, попался на месте преступления!
Серега покачнулся на согнутых ногах и чуть не сел на площадку, но удержался и повернулся на знакомый голос.
– Попался!
– Ты же, дружочек, вроде в Москву намылился со своей вновь обретенной?
– Спохватился… Вчера изволили вернуться, нагруженные, как верблюды…
– Усы-то какие нарастил – позавидуешь. Что, лавры Тараса Бульбы покоя не дают?
– Для солидности.
– А чего мы с тобой на лестнице торчим? Может, зайдешь?
– Значит, в тебе потухло желание узнать, что же в твоем собственном ящике так трогательно белеет. Вдруг послание давно брошенной любовницы или, чего хуже, повестка в суд?