Она согласилась:
— Пошли. Этим путем.
И мы двинулись из кухни в узкий коридор, а из него — влево, наискосок, в еще один, идущий не прямо, а по дуге. Ярдена зажгла в нем тускловатый желтый свет. Сознание мое затуманилось, и я не совсем был уверен, что смог бы сам вернуться туда, откуда началось наше путешествие по дому. Казалось, Ярдена явно наслаждается, увлекая меня все дальше и дальше в самое сердце дома. Босые ее ноги осторожно двигались по холодным плитам пола, тело-стебелек слегка извивалось в своем парении, как будто она танцевала на кончиках пальцев. В этом коридоре в полумраке хранились кое-какие громоздкие вещи, необходимые для разбивки походного лагеря: свернутая палатка, шесты, резиновые матрацы, канаты, веревки и две закопченные керосиновые лампы. Будто кто-то собрался в горы, чтобы провести там дни в одиночестве. Запах сырости и пыли царил здесь между толстыми стенами. Когда мне было восемь или девять лет, отец запер меня на час-другой в сарае, где хранились сельхо-зяйственные орудия, в наказание за то, что я разбил термометр. Я помню эти пальцы прохлады и темноты, ощупывавшие меня, и как я тогда свернулся, словно плод в утробе матери, где-то в углу сарая.
В этом дугообразном коридоре кроме той двери, в которую мы вошли, были еще три. Ярдена, указав на одну из них, сказала, что отсюда можно спуститься в подвал, и спросила, не хочу ли я туда отправиться:
— Ты ведь не боишься подвалов?
— Нет, не боюсь, — ответил я, — но, быть может, все-таки откажемся на сей раз от подвала? Спасибо тебе. — И тут же я передумал, сказав: — Конечно же пойдем. Почему бы и нет? Стоит заглянуть и в подвал.
Ярдена сняла с крюка, вбитого в стенку, электрический фонарь и босою своею ногою толкнула дверь. Я стал спускаться вслед за нею и в полутьме, среди кувыркающихся теней, насчитал четырнадцать ступенек. Влажная прохлада заполняла пространство подвала, и фонарь в руках Ярдены метал тяжелые тени по мрачным стенам. Она объявила:
— Вот и наш подвал. Здесь держат все, чему уже нет места в доме, и сюда папа иногда спускался в жаркие дни, например такие, как сегодняшний, чтобы немного набраться прохлады. Дедушка, бывало, спал здесь между бочек и ящиков по ночам, когда дул хамсин. А ты? Ты не боишься замкнутого пространства? Или темноты? Потому что я не боюсь. Наоборот. С раннего детства я искала темные закрытые места и там пряталась. Если ты купишь этот дом, постарайся повлиять на новых жильцов, чтобы они его не меняли. По крайней мере, до тех пор, пока жива бабушка…
Не менять?! Я изумился. Да, новые обитатели не захотят, возможно, ничего здесь менять. Они просто снесут дом и построят на его месте суперсовременную виллу. (Что-то остановило меня, и я не сказал ей, что сам скоро снесу «развалину».)