От взгляда Никодима было можно прикурить, мне даже захотелось потрогать затылок — не тлеет там ли там, что ни будь?
— Да прям сейчас. — Встал из-за стола, отвесил поясной поклон Никодиму и пошел к выходу.
Уже закрывая за собой дверь, услышал риторический вопрос стрельца, — Это чтой с ним такое?
Обратная дорога заняла немного времени, правда, пришлось сделать небольшую остановку. На половине пути мерин встал посереди тракта, опустил голову к земле и задышал так, как будто проскакал десяток верст полным галопом, хотя шли шагом. Это он так показывал, что у него закончился бензин, в виде двух кусков ржаного хлеба с солью, съеденный им перед выходом из дома. Пока я скармливал ему очередную пайку, Силантий сбегал в кусты, откуда вернулся с довольным видом. Потом и я посетил придорожное заведение — два нуля, мальчики направо, ну девок с собой не брали. Оправившись, забрался в телегу, мерин проводил меня взглядом, оглянулся и, поняв, что больше ничего не светит, тяжко вздохнул, и мы поехали дальше.
— Федь, — окликнул меня, пристроившийся рядом с бочонком нефти, Силантий. — Я туточки побалакал маненько с кем надобно… Те отроки, что у нас есть, они останутся, ежели и уйдет то, дай бог, двое трое. Можно позвать еще тридесять человек, все справные. — Высказавшись замолчал. Я оглянулся, он сидел, надвинув шапку на глаза, и задумчиво жевал травинку.
— И это все?
— И так вельми, ежели вдругоряд еще позвать. — И как-то безразлично пожал плечами…
— Силантий… — позвал стрельца и когда он обратил на меня свое внимание, продолжил.
— Я туточки подумал над словами твоими, кои ты молвил, когда в город ехали…
«на самом деле они только сейчас пришли в голову. Отказываться от возможности иметь крепкий тыл, честно говоря — глупо»
— Ну…
— Силантий Митрофанович, — Я оседлал кривую козу и решил на ней подъехать к стрельцу. — Возьмешься обоз собрать крепкий?
— На кой? Мы ж старики, из нас песок сыплется. Нас можно, токмо зимой на улицу выпускать, чтоб улицу протрусить…
— Силантий. — Подпустил в голос сарказма, — кто б молвил… Кто Глашку давеча на конюшне прищучил?
Так песочил, так песочил, что бедная баба на карачках от тебя уползала…
— Брехать ты здоров Федя, ижно когда ж такое было?
— Третьего дня, ужо под вечер… Как раз, эвон мерина с пруда вел, подхожу значиться и слышу вздохи, я потихонечку…
— То не она, то другая была… — Тут он встрепенулся, — Так это ты, лешак, дровницу развалил? — И соскочил с медленно едущей телеги.
— Силантий, вот те крест, то не я, — И на всякий случай перекрестился, то он, — и ткнул пальцем в бабая.