Они расстались на площади Согласия. Нет на свете другого столь роскошного места, преувеличенного воплощения роскоши. Орельен подумал, что здесь вряд ли обнаружишь пылинку. Куда сильнее, чем Береникой, был он одержим идеей роскоши, тиранически навязчивой идеей. Он обернулся вслед удалявшемуся Барбентану, оглядел его прекрасно сшитый костюм, дорогие ботинки, всю его фигуру светского спортсмена. И вспомнил Эдмона в болотах Шампани, нескладного, укутанного в разномастное тряпье, небритого, грязного, тянущего с утра до вечера болеутоляющую настойку в надежде спастись от неукротимого поноса, от которого у него буквально отнимались ноги. Орельен пожал плечами.
Карьера Эдмона Барбентана была сказочно стремительной. Началась она не совсем удачно, но к тридцати годам все образовалось, и блестящее положение этого молодого человека уже перестало служить пищей для злых языков, отнюдь не щадивших Эдмона в годы его юности. К тому же война проложила между прошлым и настоящим непереходимую грань. Кто станет ворошить старые сплетни? Вполне достаточно того, что чета Барбентанов — и Эдмон, и Бланшетта — оба люди хорошо воспитанные, богатые, приятные в обществе. Впрочем, новые знакомства они заводят с выбором.
Прибыв в Париж из своего захолустья около 1910 года, Эдмон, сын провинциального врача, заядлого политика департаментского масштаба, попал по счастливой случайности сначала в секретари, а потом и в доверенные лица к Кенелю, великому Кенелю, королю таксомоторов, который к тому же занимался крупными земельными операциями. Говорили, что в основном Эдмону удалось выдвинуться, доказав своему патрону, что компаньоны его обирают, и Кенель, который только что провел в Марокко крупнейшее дело, признал в блестящем секретаре, имевшем к тому же головокружительный успех у дам, своего законного преемника. По крайней мере так говорили и добавляли, что Барбентан сумел проявить незаурядную смелость, бросив медицину ради финансовой деятельности. На самом же деле свет просто старался забыть, что Эдмон был любовником содержанки Кенеля, красавицы итальянки, и Кенель, зная это и желая обеспечить их будущее, всячески способствовал продвижению Эдмона. Впрочем, не стоило и вспоминать об этом, поскольку Карлотта в конце концов вышла замуж за Кенеля, поняв, что Эдмон все равно от нее ускользнет: к тому времени он влюбился в дочь своего патрона, и Бланшетта Кенель, девушка настойчивая, своенравная, добилась согласия отца на брак и стала госпожой Барбентан. Потом началась война. Кенель умер. Карлотта отдала свой дом на мысе Антиб под лазарет Красного Креста и так самоотверженно ухаживала за ранеными, что была награждена орденом Почетного легиона. Со своей падчерицей, уже почти не ревновавшей к прошлому, она виделась редко, так как все время проводила в путешествиях, переезжая из Каира в Лондон и из Венеции в Индию. Особняк в парке Монсо продали с целью возместить весьма значительные расходы по вводу в наследство; но ни вдова, ни ее зять с женой на это не сетовали. Молодая чета поселилась на улице Рейнуар, где заняла два этажа в доме с балконом. Летом жили на своей вилле в Биаррице, что даже отмечалось в справочнике Ботена. Время от времени Эдмон заседал в совете акционеров, представляя интересы жены и тещи. В клубе «Ла Були» он играл в гольф. Свои удачи он принимал не совсем всерьез. И сам высмеивал их при случае. Он не верил в эти магические операции, хотя именно им был обязан своим богатством. Практически консорциум таксомоторов не нуждался больше в Эдмоне Барбентане, дело поднялось как на дрожжах и переросло своих основателей. Новое поколение хозяев не входило в суть дела, в отличие от старика Кенеля и его компаньонов. Их место заняли умелые администраторы, безликий, идеально налаженный аппарат. Правда, Барбентан сохранил контору (бывшую контору Кенеля) и считал необходимым аккуратно ее посещать, но скорее всего бывал там не из деловых соображений, а ради того, чтобы сохранить за собой известную свободу. Консорциум, стремясь избежать трудностей, связанных с новыми капиталовложениями, вел земельные операции, затеял строительные работы, и обществу «Недвижимость — Такси» обязан был Эдмон существованием своей конторы. Вообще он вполне довольствовался тем, что богател, и находил все это забавным.