Теперь Серена винила себя за те письма. Она вскрывала их и прочитывала, прочитывала с ненавистью в сердце, и смеялась над словами, в которые он облекал свои чувства к ней, умоляя вернуться домой. Она смеялась, даже когда рвала и сжигала его письма, а потом опускала голову в ладони и рыдала, рыдала, сидя в своей маленькой унылой комнате, — рыдала, так как знала, что никогда не сумеет простить его. Несмотря на все мольбы и увещевания отца, она отказывалась верить в то, что он может измениться.
— Ему все было безразлично, все, кроме Кейндейла, — сердито проговорила девушка. — Он относился ко мне, как к личной собственности, — только потому и хотел, чтоб я вернулась. Он просто хотел вернуть то, что ему принадлежало. А по большому счету ему не было до меня никакого дела. И на мать он плевал, пока она была жива. Иначе он не сошелся бы с вами, не так ли?
— Не совсем, дорогая, — возразила Мари, качая головой.
— Именно так! Вот за это я его и ненавидела. И Кейндейл ненавидела. До сих пор мечтаю, чтобы он был уничтожен за одну ночь. Я всегда его ненавидела.
— Не говори так, — в смятении промолвила Мари. — Не говори так, Серена.
— Почему же? — Серена застыла в дверях; Райан рядом неловко переминался с ноги на ногу. — Почему? — тихо повторила она свой вопрос. — Почему я не должна ненавидеть это место? Укажите хотя бы одну разумную причину.
— Потому, — отвечала Мари с болью во взоре, — что Кейндейл теперь принадлежит тебе. Макс завещал Кейндейл тебе. Ты его полноправная владелица и отныне, моя дорогая, единолично отвечаешь за благополучие того места, которое так глубоко ненавидишь, а также за благополучие проживающих там людей.
— Что-о? — У Серены закружилась голова.
— Это правда, дорогая. — Мари глубоко вздохнула и продолжала спокойно: — Кейндейл — твое наследство, Серена.
— Я уничтожу его! — решительно твердила Серена, покидая старый дом в машине вместе с Райаном. — Это моя собственность. Кейндейл принадлежит мне, и я наконец-то имею возможность осуществить то, что пыталась сделать много лет назад.
— Ты с ума сошла! — угрюмо отозвался Райан, глядя в окно автомобиля. — Как ты можешь думать о том, чтобы уничтожить поселок, живущий полнокровной счастливой жизнью?
— Могу. Он принадлежит мне. — Серена взглянула на своего спутника. Сердце бешено колотилось. Приятно сознавать, что тебе даровано могущество. — Я снесу все эти жалкие маленькие домишки, сровняю с землей проклятый завод и, если захочу, даже взорву старый заброшенный рудник.
— А дальше что? — Райан в отчаянии вскинул руки. С правой стороны, за ширью сырых зеленых лугов, заблестела подернутая туманом серая гладь моря. — Что потом станешь делать? Просто повернешься и уйдешь с ожесточенностью в сердце?