— Ну полно, милая, полно, не надо плакать. Если тебе трудно говорить об этом, не говори.
У него самого дрогнул голос, в горле застрял комок. Чтобы Линн не заметила его слабости, он уткнулся лицом в ее волосы. Почему его не было рядом, когда судьба так жестоко обошлась с ней? Почему она осталась одна? Он не мог себе этого простить.
Линн горестно вздохнула.
— Я хочу тебе что-то сказать... Ты первый человек, которому я все это рассказываю.
Клифф крепче прижал ее к себе.
— Они вылетели в пятницу днем, — продолжала Линн. — В понедельник они не вернулись. Тогда их стали искать. Было ясно, что они долетели до места, потому что оставили в домике записку, в которой благодарили приятеля Тейлора. Но назад они не вернулись. Самолет обнаружили только на пятый день. Оба были уже мертвы, но Энн успела оставить записку: мне и Манди.
Линн снова опустила голову ему на плечо.
— Энн была беременна, у нее случился выкидыш, и она просто истекла кровью, — глухо пробормотала она.
— Боже правый! — выдохнул Клифф.
— Энн назначила меня опекуном, — продолжала Линн. — Она попросила меня удочерить Манди, чтобы та называла меня мамой, ведь у каждого ребенка должна быть мать.
Линн перевела дыхание.
— Манди так меня и называет. Майкла она считает своим братиком. Ей всего два с половиной годика. Думаю, она уже успела забыть о своей прежней жизни. Теперь мы одна семья: я, Майкл, Луиза...
Линн подняла голову и заглянула Клиффу в глаза.
— Я намерена удочерить Аманду. Но я не могу этого сделать, пока ты мой муж. Разве что ты изъявишь такое же желание. Но я-то знаю, как ты относишься к «чужим» детям.
— Линн... — выдавил из себя Клифф. — Не надо...
— Что не надо? — Линн расправила плечи и откинула со лба влажную прядь. — Ты не хочешь, чтобы я удочерила Манди?
— Не надо... так со мной. Если бы я только знал, то сразу бы приехал к тебе. Прошу тебя, поверь мне хотя бы в этом.
Линн подняла голову, и он прочел в ее взгляде искреннее сочувствие. Ладонью она взяла его за подбородок и сказала:
— Я знаю, Клифф.
— Но тогда ты этого не знала.
Она покачала головой.
— Я была слишком... потрясена. Все это было слишком свежо в памяти, слишком больно. Я вообще не могла ясно мыслить. Просто решила, что, раз об этом писали в газетах и сообщали в новостях, тебе, должно быть, все известно. Не дождавшись от тебя звонка, я напомнила себе, что между нами все кончено и ты, видимо, счел, что это... не твое дело.
— Теперь это мое дело, — сказал Клифф. — И знай я тогда, ни за что не оставил бы тебя в беде.
Взяв за запястье, он поднял ее руку к лицу и губами коснулся ладони.