Ей захотелось утешить его, успокоить, дать понять, что все хорошо.
— Люби меня, — выдохнула она и, взяв его ладонь в свою, поднесла ее к сокровенному уголку своего тела, с трепетом ожидая его прикосновения.
И он коснулся ее. Сначала одним пальцем, потом двумя он ритмично поглаживал ее увлажнившуюся плоть.
Горло ее сдавили спазмы наслаждения. Она судорожно гладила его разгоряченное тело, чувствуя себя слабой и одновременно способной дарить неземное блаженство. У нее кружилась голова, путались мысли. Никогда еще она не позволяла себе такого, никогда еще не испытывала подобного желания. Что, если он сочтет ее просто распутной девкой? Ведь она сама поощряет его интимные ласки, которых ей уже недостаточно.
Она робко поднесла руку к его восставшей плоти, но он дернулся и отпрянул от нее.
— Нет!
— Да, да, прошу тебя, — давясь слезами, взмолилась она.
Волна желания захлестнула все ее существо, исчезли последние сомнения, исчезло всякое чувство стыда. В следующее мгновение Клифф поднял ее и прижал к своим чреслам.
Сотрясаемый пароксизмами страсти, он больше не контролировал себя. Прикосновения ее горячей, влажной плоти одурманивали, кружили голову. Стиснув зубы, он осторожно вошел в нее, по предварительным ласкам уже догадавшись, как она ранима и неопытна.
Линн сдавленно вскрикнула и сомкнула ноги у него на спине. Кровь стучала у него в висках, сердце готово было выскочить из груди. Он любит ее. Любит в первый раз.
Ее первый раз!
О Боже, он чувствовал себя грубым мужланом, жестоким насильником, сокрушающим юную, невинную плоть, но теперь, когда он ощутил, как спазматически сокращаются ее мышцы, уже ничто не могло заставить его остановиться. Извиваясь всем телом, она старалась плотнее прижаться к нему, не в силах сдержать душивших ее рыданий.
Он слизывал слезы с ее лица, вслушивался в ее тихий плач и ненавидел себя за то, что сделал с ней.
— Ну-ну, Линн, тише, тише, — успокаивал он ее. — Прости меня, детка, я не хотел делать тебе больно. Я ведь не знал. Боже мой, Линн, почему ты не предупредила меня?
Линн запустила ладони в его шевелюру и запечатлела соленый поцелуй на его губах.
— Клифф, — благоговейным шепотом произнесла она, — я сама не знала.
Клифф в изумлении отпрянул.
— Не знала, что ты девственница?
— Ах это? — рассеянно промолвила она. — Разумеется, знала. Но остальное... Я не думала, что это будет так...
— Так больно? Если бы ты только сказала мне, я бы мог...
— Больно? — она моргнула, и еще две слезинки скатились по ее щекам. — Мне совсем не было больно. Я хотела сказать, что не подозревала, что это будет так... чудесно... восхитительно...