Время такое, что самого себя хочется поздравить с добрым утром. Выбегаешь из подъезда — икры пружинят, пятки зудят, торопят. Москва-река струит голубоватый туман и сама истаивает в нём, и зыбятся дома вдоль набережной, а над всем этим огромное бледное свежее небо. К полудню оно как бы съёжится, стиснется, закоптится. А пока город досматривает последний сон, пока дыши. Тяни в себя изо всех сил эту сыроватую свежесть — впрок, запасайся на целый день.
Какой ты маршрут изберёшь? Да всё равно, куда ноги понесут. Понесут влево — беги влево, ныряй в тень мостов: осанистого Калининского, гулкого метромоста, Бородинского с его ротондами и мемориальным литьём, и дальше, в направлении Лужников. Но прежде чем попасть в могучее спортивное царство, хорошо бы свернуть в тишь, к Новодевичьему, и сделать пару кругов по-над прудом, под краснокирпичной, кленовой монастырской сенью. Покосятся глазами-пуговками сонные утки, а селезень-бродяга сделает вид, что ужасно испугался; забьёт по воде крыльями, взлетит, бритвенно ширкнув ими. Тоже небось на утреннюю разминку.
Обратно бежать ещё веселей: пот прошиб, как в парной, — только отфыркивайся. Поздоровается трусящий навстречу дедок-интеллектуал в майке и шароварах с начёсом. Хоть он и незнаком, и в то же время и знаком — видятся здесь каждое утро. Кивнёт головой обойдённый с ходу, без сопротивления дядя в клювастом туристском картузе и шортах и чаще закачает локтями, попытавшись держаться следом. Тщетно: хоть ноги у Игоря Васильевича и коротковаты, но толчок так отработан, так размерен шаг, словно наш Игорь Васильевич не бежит, а без всякой натуги парит над асфальтом: только и мелькают неутомимые голубые кроссовки, да из распахнутого ворота тёмно-синего с адидасовским трилистником на груди костюма надёжно торчит лобастая, на короткой шее, голова, стриженная под бобрик.
Нет, в оздоровительном беге, как и в любом здоровом деле, трудно тягаться с Игорем Васильевичем Маковкиным, ответственным спортивным работником — ну, скажем, по фехтованию.
Впрочем, положа руку на сердце, должно заметить, что Игорь Васильевич Маковкин, руководитель широкого профиля, мог бы с тем же успехом подвизаться и в иных спортивных дисциплинах. Потому хотя бы, что сам в своё время занимался пятью видами спорта одновременно.
Он приехал когда-то в Москву из далёкой провинции, из села Верхние Лопачи учиться в институте иностранных языков. Тут как-то по телевидению популярный артист развлекал публику — изображал своё прибытие из глубинки в столицу. Явился-де облом обломом, неотёсанный, но нахальный, в несусветной ширины портках, в сапожищах и в шляпе из кожзаменителя. Так вот, ничего подобного об Игоре Маковкине сказать нельзя. И одет был не хуже столичных абитуриентов, и лацканы пиджака отглажены, и даже узел галстука завязан по моде, хотя изменения величины и формы треклятого узла — загадка, для многих непостижимая. И школу Игорь окончил с золотой медалью. И, сдавая единственный необходимый экзамен — по английскому языку, — удивил комиссию словарным запасом, свободой и, как выражаются преподаватели, активностью пользования им (правда, при чудовищном произношении).
