О русских детях в окружении мигрантов … Свои среди чужих

Настоящий материал построен на Аналитическом заключении по проблемам религиозного экстремизма, подготовленном по договору с администрацией одного из ведущих по нефтедобыче городов Сибири, где его автор многократно изучал ситуацию на местах. Но проведенный здесь анализ и его выводы имеют отношение ко всей нефтяной Сибири, а в главном и к иным областям России, где массовые миграции из исламских регионов СНГ и Кавказа поставили вопрос о сохранении народов, исконно проживающих на местах оседлости переселенцев, и русского этноса в первую очередь.

Если рассматривать ситуацию в подростково-молодежной среде, складывающуюся в быстро формирующихся новых демографических и социальных условиях, можно видеть, что она несет в себе все признаки развивающегося этноцида русского населения.

(ЭТНОЦИД - искусственно созданные условия, приводящие к уничтожению национального самосознания народа)

                         Сибирь - это земля, без которой не существует России, это то место, которым Россия прирастает своей силой, мощью, богатством. С Сибирью связано наше национальное самосознание. С Сибирью связаны замечательные черты нашего национального характера.  Патриарх Кирилл

Эта статья родилась тогда, когда я сидел напротив симпатичных русских ребят, учащихся одного из колледжей российской системы образования в одном российском городе русской Сибири. Их было, кажется, девять - с виду обычных русских мальчишек, не старше 15-ти лет. Необычным было то, что все они были ваххабитами. Стороннему наблюдателю в это было бы трудно поверить, но именно этим было обусловлено мое присутствие здесь. Образование зашло в тупик.

Их собрали в отдельной аудитории специально для беседы. Разговаривали довольно долго. Во время разговора одного из парней куда-то отослали, он вернулся и деловито сложил в уголок принесенные коврики для намаза. Самый тщедушный из моих собеседников, совсем с виду ребенок, когда узнал, что я был коллегой убитого несколько лет назад в Москве радикальными исламистами священника Даниила Сысоева, за моей спиной отчетливо произнес: «Нужно и этого замочить». Когда я повернулся, поставленная ребром рука у его горла заканчивала демонстрацию того, как это нужно сделать. Я его внимательно рассматривал: у него было наивное лицо... и далеко не наивные глаза, которые он и не думал от меня отвести. Его друзья были с ним очевидно солидарны. Такие с виду вполне милые дети, окончившие свои детские игры в неигровом ваххабизме и с недетской усидчивостью наглядно, с вызовом, выполняющие все его строгие предписания. Даже в условиях учебного заведения...