Амир Ваддах аль-Амири
ЛУННЫЙ ФАРШ
Все персонажи этой истории, включая автора, вымышлены. Все возможные совпадения с реальностью случайны — специально для тех, кто верит в реальность и случай.
ЧАСТЬ I. ВИДИМАЯ СТОРОНА ЛУНЫ
1. УЖАСНАЯ АФРИКА
«Пиздец, — подумала Терешкова, обдристанным сперматозоидом отклеиваясь от спускового аппарата с обгоревшей надписью «СССР» на борту. — Вот мы и дома, вот и ладушки».
Ясное дело, попасть в Казахстан с такой высотищи не было решительно никакой возможности (так ведь даже и простейшего карася она толком зажарить не умела, Звездный насквозь пропах паскудным говяжьим жиром, высшей, однако, категории), ну да Мокеле-Сесе-Секо — тоже озеро, хотя бы и идеологически менее выдержанное (партия указывала прыгать в Балхаш), а все ж таки — Африка, Земля, дом.
Железяка, отстрелившая Валентину Владимировну с чистенькой орбиты в какое-то говнистое озерцо, конечно же, не была виновата. Инструкция предписывала в таких случаях, во-первых, закопать партбилет (послушно вырыла ямку), во-вторых — снять пистолет с предохранителя (бля-а-а, табельный «макар» остался наверху, в «Востоке-6», в куче дырявых шлангов. «Подполковника не дадут», — всерьез огорчилась Терешкова). В-третьих — построив по возможности дружелюбное лицо, отправиться на поиски контакта с местным населением. Инструкция была — фенька не для тупых.
Тупых в здешних окрестностях, впрочем, не особенно-то водилось. Как бы это проще сказать, местные гурманы осуществляли естественный отбор, как они его понимали, глубинный гибрид учения Дарвина-Лунца с ритуалом вуду. Берется, знаете ли, такой вот внезапный тупой, макается жирной белой задницей в Сесе-Секо и, будучи в меру покусан двуустками бильгарциями, препровождается на кол, где и коптится в подливке из собственных кислых христианских слез.
Ну а наши, значит, танцуют вокруг.
Короче, Терешкова. Едва лишь негритянские окрестности озарились лучезарной улыбкой русской космонавтши1, как вмиг раздвинулися заросли настурций, а надо сказать, по берегам Сесе-Секо произрастают дивные настурции, — и вот из этих нелепых кустов пред блистающими, согласно инструкции, очами Валентины Владимировны прорисовался грязный мужской торс, но не явный маргинал, а эдакая приплясывающая светский вальсок черняшка с лиловыми губами, вывернувшимися в ответном оскале.
...А ведь сработала инструкция! Сработала, писанная в далекой нереальной Москве, на заснеженной Лубянской площади, пьяным русским медведем с двумя высшими образованиями — на «Гэ» и на «Бэ»; сработала, сука, здесь, в хрен знает каком измерении, при плюс сорока в тени, ясно, что все вокруг происходящее — вообще галлюцинация, но вот же: "Контакт, бля!" — "Есть контакт!"...
