Вне закона

В избе было тепло и душно.

Маша, жена Ивана Александровича, ловко орудуя деревянной лопатой, выволакивала на шесток стряпню. Новорожденные пироги попадали в проворные руки бабки Андреевны и тут же исчезали в мохнатых полотенцах, отправляясь на покой в горницу.

В ожидании первомайских пирогов за столом томились порядком разомлевшие от жары и бессонной ночи охотники. Егерь Иван Александрович Барсуков, навалясь грудью на стол, лениво ковырял вилкой соленую капусту. Напротив него в майке и босиком сидел городской гость Михаил Иванович Воронцов.

«…передаем прогноз погоды», — хрипловато возвестил со стены репродуктор.

Иван Александрович цыкнул на женщин, и без того тихо колдовавших у печи.

«…в последующие дни ожидается переменная облачность. В северных и центральных районах области слабый дождь. Температура воздуха ночью 1—2 градуса выше нуля. Днем от 4 до 10 градусов тепла…»

— Ну вот, теперь можно будет и волчками заняться.

Барсуков подошел к окну, толкнул раму. В избу тугой струей полилась утренняя прохлада. Обалдев от нахлынувшей свежести, бабочка-крапивница, которая уже давно билась о стекло, несколько минут сидела на подоконнике и нерешительно помахивала пестро-красными крылышками. Потом она полетела через дорогу, где на деревянные тротуары падали косые лучи вылезшего из-за изб солнца.

Кругом чернела обтаявшая земля, о ночном заморозке напоминали только белые полоски на крышах да искристо-белый уголок покрытой инеем полянки за домом.

— Когда думаешь, Иван, искать выводок?

— Да тянуть-то долго нельзя. Кабы его не побеспокоили.

Барсуков опустился за стол, снова ковырнул вилкой капусту.

— А поспешишь, тоже плохо. Видел, какая сухота в лесу? К глухарю и то подкатить мудрено. А тут волк! Да и охотников понаехало — пропасть. Тут без присмотра нельзя. Ну, а уж как охотников провожу, так сразу и за выводок. И в лесу помягче будет.

Барсуков говорил медленно, словно прислушиваясь к собственному голосу.

— Волчица старая, стреляная. Два раза выводила в логу под Кошелями. В позапрошлом году я у нее щенков забрал, а ее только слегка пометил. В прошлом году кто-то ее, видно, стронул, и она всех щенят уволокла к Говорухе. Только в августе их нащупал. Матерого, троих прибылых и переярка мы в осень взяли. А она опять ушла и остальных за собой увела. Ждал ее в феврале, в марте. Считал — к логову должна подтянуться. Ждал-ждал да и ждать перестал, думал, забили где.

В конце марта, как раз оттепель была, я из Пискарей на подводе еду. Смотрю: следы. Свежо так прошли. Волчица матерая и самец. Стал следить. По всему видать — моя старая знакомая. Сначала они у татарских деревень шкодили. Лося затравили, колхозников малость порастрясли. Скоро и поближе пожаловали. По переходам видно, что устроилась она опять на Говорухе. Сперва оба туда ходили, а теперь один самец. Значит — волчица на логове. Думаю, на прошлогоднем месте. Там ее до осени не шевелили. Место глухое. Ямы карстовые.