Д. Щегловъ. — Исторія соціальныхъ системъ отъ древности до нашихъ дней. Т. I. Критическое обозрѣніе соціальныхъ ученій Платона, Т. Мора, Кампанеллы, Гаррингтона, Морелли, Мабли, Бриссо, Сенъ-Симона, Сенъ-Симонистовъ и Р. Оуэна. Спб. 1870 — т. II. Критическое обозрѣніе соціальныхъ ученій Фурье, Кабе, Л. Блана, Лямене, П. Леру, Бюше, Отта, Ог. Конта и Литтре. Спб. 1889.
Побужденія и намѣренія, въ силу которыхъ написана эта книга, безъ сомнѣнія заслуживаютъ величайшаго сочувствія. Авторъ былъ возмущенъ и испуганъ тою «умственною смутою» (его выраженіе), которая зародилась у насъ и породила столько бѣдъ и зла въ прошлое царствованіе, которая, конечно, продолжаетъ и теперь существовать и дѣйствовать, и можетъ, послѣ временнаго ослабленія, снова усилиться. Авторъ постарался вникнуть въ причины этого печальнаго явленія и рѣшился, по мѣрѣ своихъ силъ, противодѣйствовать ему.
Нельзя не отдать справедливости глубокому патріотическому чувству, которымъ руководился авторъ, и не признать правильности его указаній на наши бѣдствія и на обязанности, которыхъ мы не исполняемъ. Въ предисловіи ко второму тому онъ говоритъ:
«Произошла умственная смута, какъ начало, какъ корень зла; а затѣмъ смута политическая, какъ послѣдствіе ея;… произошли событія, которыя составили нѣсколько такихъ мрачныхъ страницъ нашей исторіи, какихъ было немного и въ наиболѣе печальные періоды ея. И, независимо отъ того траура, который вся Россія носила на виду у всей Европы, на виду у исторіи, сколько семействъ носили свой особенный, частный трауръ, если не на одеждѣ, то въ сердцѣ! Сколько отцовъ и матерей выплакали глаза, оплакивая погибель дѣтей! А затѣмъ, сколько злораднаго торжества имѣли наши враги, какъ внѣшніе, такъ и внутренніе, какъ явные, такъ и тайные, и насколько всѣ эти событія прибавили имъ самоувѣренности и энергіи въ стремленіи съ задачамъ, враждебнымъ русскому народу и русскому государству! — И такое положеніе дѣлъ продолжается уже многіе годы».
«Очевидно, что нашъ политическій организмъ находится въ состояніи болѣзни, и притомъ болѣзни острой и серіозной. Болѣзнь нужно лѣчить. Но, чтобы лѣченіе было успѣшно, ему должно предшествовать изслѣдованіе болѣзни, изысканіе причинъ ея, потому что только sublata causa tollitur effectus. У насъ какъ-будто этого не понимаютъ. Иностранцевъ наша болѣзнь занимаетъ; они не могутъ съ перваго раза понять: какимъ это образомъ въ организмѣ молодомъ, крѣпкомъ и здоровомъ, вдругъ начались столь серіозные симптомы болѣзни? И заграницей рядъ изслѣдованій о нашей болѣзни давно начался и до сихъ поръ продолжается. А намъ самимъ какъ-будто до этого никакого дѣла нѣтъ; какъ-будто это не насъ касается. Произойдетъ какой-нибудь особенный случай, въ родѣ подкопа, взрыва и т. и., и мы не прочь потолковать о немъ въ продолженіе двухъ дней, двухъ недѣль, или двухъ мѣсяцевъ, смотря до важности случая; а лотомъ опять совсѣмъ забываемъ о немъ, какъ будто-бы онъ представлялъ что-то въ родѣ аэролита, неожиданно прилетѣвшаго изъ другой области небеснаго пространства».
