Стило, мазнув по блокноту, выпало из пальцев и укатилось под стол. Планшет отключился с пронзительным писком крысы, прищемившей хвост. Антонида обернулась и поверх очков оглядела аудиторию.
— Ракитина, вам что-то неясно?
— Да, — с отчаяньем безнадежности сказала Даша. — Я не понимаю, почему на лекции по сексопатологии мы проходим перекрестное опыление?
Антонида нахмурилась:
— Что непонятно? Секс налицо, ведь благодаря этому процессу происходит оплодотворение и семязачатки превращаются в семена. А перекрестное опыление — патология для многих рас, в том числе и для людей. Ракитина, имейте в виду, если не сдадите теорию, вас не допустят к практическому экзамену.
Даша жалобно вздохнула, подняла с пола стило и повернула планшет солнечными батарейками к свету.
Еще недавно она была офисным планктоном, безгласным, бездумным квалифицированным специалистом. Дарья виртуозно рисовала графики продаж, с умеренной фантазией придумывала отчетные справки и маркетинговые планы. Впереди маячило типовое будущее, осененное предстоящим повышением и предполагаемым замужеством. Все рухнуло в одно мгновенье, будто выключили свет.
Кризис.
Говорили, что на грань экономической катастрофы мир поставили галакты из центра Вселенной, торговавшие то ли воздухом без планет, то ли планетами без воздуха. Но кому какое дело до космических недотеп, когда собственная судьба висит на волоске!
Выходного пособия хватило на неделю разгульной жизни и пару месяцев экономии. Дарья без особой надежды пробежалась по знакомым фирмам, поцеловала замки на десятке-другом офисов и опустила руки. На курсы переквалификации ее направили с биржи труда, предупредив, что отбор будет жесткий. Дарья никогда не верила в собственное везение и заполняла анкету с хулиганским задором.
На собеседовании ее спросили только одно:
— На вопрос «Сексуальные предпочтения?» вы ответили: «Зоофилия». Поясните, пожалуйста.
— Щеночков очень люблю, — сказала Даша. И добавила, подумав: — Котят тоже обожаю.
К собственному изумлению, на курсы ее приняли. И даже дали стипендию.
Занятия проходили в здании школы, на переменах наполнявшейся воплями, гиканьем и топотом. Всего на курсы ходило человек пятнадцать разного пола и возраста с одинаковой печатью покорности судьбе и готовности к постоянной неудачи.
Из вступительной речи директора курсов переквалификации Дарья ничего не поняла. Собственно, она и не собиралась вникать. Ей казалось, что мир вот-вот восстановится и родная фирма примет ее в пропахшие ксероксом и кофе объятия.
Но мир все не восстанавливался, а действительность начинала пугать всерьез. С квартиры пришлось съехать в общежитие, в блок на восемь койкомест, где по ночам шла разгульная жизнь, мешая спать и заниматься. Молодой человек, имевший на девушку некоторые планы, сгинул в неведомую даль. Продукты дорожали, стипендии едва хватало на еду. На почте и в ЖЭКе все места оказались заняты этническими мафиозными группировками. Дарья даже подумывала, не уехать ли ей домой, пока не увидела в новостях, что в родном Неблаголепинске посреди зимы отключили свет и газ за поголовную неуплату.
