Фамилиал

Посылаю Вам (как член редколегии ДиН) заинтересовавший меня рассказ молодого и безусловно талантливого писателя Андрея Хусунутдинова из Алма-Аты. Надеюсь Вам и читателям ДиН этот рассказ тоже покажется необычным и воистину фантастическим.

С уважением Борис Стругацкий

В свою огромную арбатскую квартиру, свалившуюся ему в наследство как снег на голову по непостижимой отцовой прихоти, Сашенька уже давно не водил друзей: болтали. Отец, некогда известный депутат Баскаков, умер что-то около десяти лет назад прямо на думском заседании. Хотя времени с момента его шумной кончины на самом деле прошло куда более. Это Сашенька, располагавший по наследству не только квартирой (и не только алчно расположенный к спиртному), но, кроме прочего, худой, из рук вон, убогой девичьей памятью на числа и лица, — это сам Сашенька решил остановиться на десяти. “12 килобайт”, — было его прозвище в школе, дальше которой Сашенька не пошел.

Квартира запустела, и в угловой комнате ее, прямо посреди отвердевшего персидского ковра, поселилось некое морозоустойчивое растение. Обстановку Сашенька не ценил, но и не пропивал. Во-первых, на то было соответствующее распоряжение в завещании. Во-вторых, с тех пор как вселился в квартиру, он так до конца и не исследовал ее и наверняка помнил лишь про заряженный пистолет в столе отцова кабинета. В-третьих, даже если б он и захотел что-нибудь пропить, оставались еще верхние и нижние соседи, чтившие депутатское прошлое отца. Особенно нижние, никогда не упускавшие возможности оценить Сашеньку на предмет выноса.

С младых ногтей он не был привычен к труду, тем не менее по достижении дееспособного возраста его тотчас зачислили в штат одного из богатейших лингвотрестов России. Своей мизерной должности он не соответствовал и не подозревал о ней. В головном офисе треста, находившимся на площади Бодуэна де Куртенэ (Старой), он редко заговаривал вне бухгалтерии и не был знаком ни с кем, кроме кассирши Но — единственной во всей монополии не желавшей возобновлять своего редуцированного имени. Царским жалованьем, разумеется, Сашенька был обязан фамилии Баскаков, внесенной в Государственный реестр РФ — одно нахождение такой фамилии в штатном расписании обеспечивало учреждению невиданные налоговые послабления. Впрочем, о размерах своего оклада он тоже был наслышан в общих чертах и приходил за получкой не в назначенный день, как остальные сотрудники, а когда оказывался на мели. И это была четвертая — и, пожалуй, главная — причина того, что обстановка квартиры оставалась в нетронутом виде (пускай и не в первозданном).