Показания. Знаки, символы, образы ‑ все идет в дело. И все же непростое это занятие, быть предсказателем. Даже после смерти ты остаешься слугой своего дара.
‑ Господин Зеин, оторвитесь хоть на минуту! ‑ пробивалось сквозь заливистый женский смех.
Да, Ангус, ты совершенно прав. Нельзя весь остаток бытия заполнять одной лишь работой. Хотя откуда тебе, мальчишка, знать, что такое работа? Подобные мысли часто витали в голове старого мага. Племянник попросту издевался над ним. Он и эти девушки прекрасно знали, как выглядят их теплые игры в мягком свете колдовского инвентаря. Блестящие ауроскопы, печати, гримуары, сосуды, реторты ‑ ничто не могло сравниться с такими простыми, забытыми радостями живой плоти.
‑ Не мешай, Ангус, ‑ просипел старик, не отрывая взгляда от приборов. ‑ Отведи милых дам в свои покои. Уверен, блеск золота хорошо дополняет отсветы пламени.
‑ Вы сохранили чувство прекрасного, господин? ‑ усмехнулся юнец, поглаживая бледными пальцами томных наложниц. ‑ Пожалуйста, закройтесь от своих забот и отдохните. Просто поглядите, какие прекрасные люди собрались в этих древних стенах! Грета, душа моя, изволишь ли ты составить компанию нашему повелителю?
‑ Это честь для меня, хозяин, ‑ прошептала одна из девушек, обведя языком острые зубки.
‑ Простите, дамы, Ангус, но мне сейчас не до отдыха.
‑ Бросьте, дядюшка! Неужели столь великого колдуна уже не привлекают маленькие радости бытия?
Взгляд немигающих зеленых глаз пронзил нежеланных гостей, и девушки исчезли, смеющимся облаком вылетев через неприкрытую дверь. Ну что с ним делать? Даже Катаклизм его не исправил. Плоть по‑прежнему осталась для него игрушкой. А может, для некроманта кости давно стали клеткой.
‑ Не зазнавайся, щенок! ‑ прорычал Зеин. ‑ Смерть давно разделила нас, и теперь ты Барон, а я ‑ твой повелитель! И как ты додумался притащить шлюх в мою лабораторию?
‑ Бросьте, дядюшка Зеин…
‑ Господин Зеин, вампир!
‑ Хорошо‑хорошо, господин Зеин, ‑ усмехнулся племянник, ‑ к чему такие грубости? Мне здесь не рады? Что ж, я с истинным прискорбием покину эти мрачные колдовские чертоги.
‑ Нет, ты нужен мне здесь. В следующий раз любой посторонний превратится в пепел.
Старик вернулся к работе. Агнус остался скучать на высохшем диване. Магия при жизни смогла тронуть сердце юноши, но все алхимические, магические символы, жуткие и громоздкие приборы, строчки рун, всплывающих из их неведомых глубин ‑ это было выше его понимания. Он смотрел на древнюю лабораторию, плотно забитую старым железом, и не мог поверить, что когда‑то сам рвался в ученики к своему проклинаемому всеми людьми родственнику. И кто бы мог подумать, что Катаклизм поставит колдунов превыше всех королей, фараонов и царей?
