Лейтенант оказался человеком понимающим
В кабинете военного комиссара Первомайского района Архангельска карта на стене. Черные стрелы полудужьем нацелены на Москву. Там, за основанием черных стрел, Калинин, Клин, Истра, Волоколамск, Яхрома, Солнечногорск… Только что майор черным карандашом удлинил стрелы до берега Московского моря. По сводке Совинформбюро на двадцать девятое ноября. Только что протянул руку к телефону, чтобы позвонить на вокзал, узнать, сформированы ли эшелоны, а тут встречный звонок. Вызывают, как всегда, срочно, немедленно в горвоенкомат. И еще вызов. К начальнику ПВО. Как всегда — срочно, немедленно.
И все-таки майор задержался, когда ему сказали, что за дверью опять та самая настырная девчонка, которая требует, чтобы ее отправили на фронт и обязательно с винтовкой. Полчаса потратил в прошлый раз майор на разъяснительную работу с настойчивой посетительницей. Шестнадцатилетняя девчонка все доводы пожилого человека отвергала с каким-то осмысленным, жестким упрямством, с той искренней непосредственностью, которая может тронуть даже самое неотзывчивое сердце.
Она ушла, бросив на ходу, что там, в горкоме комсомола, сидят не такие, а совсем другие, понимающие.
Теперь в распоряжении майора считанные минуты.
Взглянул на сверток в руке девушки.
— Ну что, опять будем воевать? — с напускной строгостью спросил он, улыбнувшись сидевшему за столиком седоусому лейтенанту. А может быть, это просто Розе показалось, что майор улыбается. Когда не везет человеку, ему обязательно что-то начинает казаться. Может быть и так. Вспыхнула, покраснела, ответила, не раздумывая, резко:
— Вот и буду воевать тут. — Развернула сверток, положила на стол мишени — продырявленные яблочки. Майор удивился.
— Твоя работа?
— Моя, — ответила Роза.
Майор подозвал к столу лейтенанта.
— Андрей Николаевич, а ведь тут что-то есть, взгляните, а? Это уже почерк, это, если хотите, зрелость.
Где-то еще вдалеке, дробно, торопливо прозвучал трамвайный звонок. Накинув шинель, майор дружески протянул руку:
— Позвони, когда будешь стрелять. Подъеду.
Роза утвердительно кивнула головой и принялась старательно свертывать свои мишени.
— Давно стреляешь? — услышала она за своей спиной голос лейтенанта.
— С понедельника.
У того даже лицо вытянулось.
— Это… это как, с понедельника?
— Вот и так, — зло отозвалась Роза. — Очень даже понятно, война началась в воскресенье. Ну вот. В понедельник и начала стрелять. Все пять в яблочко.
Лейтенант понимающе подмигнул.
— Ясно. Из семейства охотников.
Роза передернула плечами.
