© Олег Гладов, 2014
© Екатерина Александрова, фотографии, 2014
© Екатерина Александрова, иллюстрации, 2014
Редактор Анастасия Контарева
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
За 35 дней и 1500 километров, до (…)
Пот сначала просто выступает на лбу крупными каплями. Потом бежит ручейками. Затем начинает выедать глаза.
— Алло?
Первая половина дня, а термометры уже зашкаливают за отметку 40 градусов выше нуля. Воздух струится, размазывая отдалённые объекты в непереносимом тяжёлом зное. Солнце выжигает сетчатку, искря битым бутылочным стеклом в пыли, словно крошечные вспышки электросварки.
— Алло?
В одинокой телефонной будке на окраине города Ад. Преисподняя. Железная коробка с чудом сохранившимися мутными стёклами раскалилась до предела. Превратилась в камеру пыток. На металлических частях многослойные следы бывших покрасок. Видно, что каждый последующий слой просто наносился на предыдущий. Теперь это словно срез земной коры. Когда-то в мезозойский период будка была красной. Потом — зелёной. Даже — синей. Сейчас преобладающий колор — ржавчина.
— Алло?
Трубка в этой раскалённой на солнце коробке чёрная. Скользящая в мокрой от пота руке. Воняющая горячей разлагающейся слюной сотен людей, говоривших в её хрипящий микрофон. Запах, вызывающий отдалённые позывы рвоты.
— Алло?
Пылинки медленно кружатся в вязком, как варенье, воздухе.
Полчаса назад на соседней улице жёлто-синий милицейский мотоцикл задавил чёрного котёнка. Он погнался за весёлой зелёной мухой. И теперь она, возможно, ползает по трупу. У него даже не было имени. Звенящие отголоски его безымянного ужаса, взорвавшего кошачий космос, доносит сюда. Мешает сосредоточиться.
Имя. Пылинка. Цифра в статистическом отчёте. Да и та — ноль. Ничего. Жалкая тень.
— Алло? Я вас слушаю?
Голос на том конце старой шипящей линии пуст. Как и миллионы голосов на этой планете.
Трубка медленно опускается на рычаг. Пылающий шар в небе сместился на несколько миллиметров. Это был последний номер. Последний город. Последняя попытка.
Здесь их нет.
Граница мира. Пыльная окраина с улицами без асфальта.
Последняя телефонная будка.
Конечная станция. Тупик. Дальше двигаться некуда. И незачем.
Их нет нигде. Ни в одном из городов, ни по одному из номеров, оставшихся в потрёпанном блокноте памяти. Все названия и цифры вычеркнуты. Замазаны чернилами.
Один. Теперь по-настоящему один.
Нюра Седашова искала котёнка. Маленького чёрного котёнка.
— Котик… кис-кис… котик… — она обошла все углы двора.
Поискала за сараями. Заглянула в чёрную дыру канализационного люка. Страшное место. Мама запрещала сюда подходить. Но сейчас мамы нет. Нюра огляделась по сторонам и опасливо заглянула в круглое отверстие:
