Галя Ворожеева

Илья Лавров

Галя Ворожеева

Повесть

На сыром песке оставались глубокие следы Галиных сапог. Дул холодный ветер, в кустах еще сочились корочки льда. Река дымилась. Галя шла, не спуская с нее глаз. Сначала туман курчавился над ней белой травой, потом он вырос в седой кустарник, наконец поднялся и поплыл. Так и текли две реки: внизу — темная, быстрая, а сверху — белая, медленная. Вода двигалась вся враз, как смола. Влипнув в нее, плыли коряги.

Река затопила прибрежные голые деревья, бурлила между стволами. Где-то за кустами страстно закричала, точно задыхаясь, утка, призывая свою любовь, ради которой она летела через океаны и пустыни. А утке откликнулись тревожно, печально и вместе ликующе низко пролетавшие над лесом журавли.

Галя остановилась, и подкатило что-то к горлу — не то рыдание, не то радостный крик.

Вообще-то ей, Гале, жить было нелегко: каждое прикосновение жизни приносило ей жгучую боль или жгучую радость. Даже на уроках литературы она, бывало, говорила о героях книг, словно о живых людях. Она возмущалась их несправедливостью, она восхищалась их достоинствами. Она плакала над рассказом «Муму».

— Да чего ты психуешь? — как-то удивился ее одноклассник Шурка Усачев. — Ведь это же книжка — выдумка все.

— Ничего не выдумка! — Галя ударила кулаком по парте. — Все это было! И сейчас еще есть такие люди, которые делают плохо другим. И я их ненавижу!

— Тю! Ненормальная, — воскликнул Шурка, парень с прозрачно-янтарными, козлиными глазами.

Но особенно на Галю действовали фильмы о войне, о фашистских зверствах, о пытках, о печах Освенцима.

Однажды после такого фильма Галя вышла из клуба совсем разбитой и усталой. Она помнит — к ней тогда подошла Надежда Ивановна, преподавательница литературы. Она тоже, вместе с мужем, смотрела фильм.

— Ой, Галя, у тебя даже лицо припухло от слез, — проговорила Надежда Ивановна. — Это вообще-то хорошо, что ты все так близко принимаешь к сердцу. Другим больно, и тебе больно.

Надежда Ивановна смотрела на нее несколько удивленно.

Гале правилась Надежда Ивановна — полная, вся плавная и какая-то по-утреннему свежая. Такими бывают девчонки, Галины сверстницы. Вскочат они с кроватей на зорьке, пробегут босиком по росистой траве, умоются из колодцев и становятся как бы частицей свежего, раннего утра.

Надежда Ивановна хоть и не девочка, но все равно у нее все утреннее — и светлое, круглое лицо, и светлые, волнистые волосы, и серые, чистые глаза, и румяные молодые губы.

Нравился Гале и муж ее, Михаил Николаевич Сараев — совхозный механик. Был он неторопливый, углубленный в свои мысли, весь основательный, сильный. С таким в жизни ничего не страшно.