Звезда Утренняя, звезда Вечерняя
Для древнего человека взгляд на небо значил многое. По звездам собирали урожай, следили за разливами рек, начинали военные действия. И течение суток задавалось небесными знаками: Солнце означало день, Луна и звезды — ночь. А в самое прекрасное время, на рассвете и в предзакатных сумерках, являлись две приметные звезды — Утренняя и Вечерняя.
Не заметить их было невозможно — ярче, прекраснее, пожалуй, и не было на небесах. В действительности то была одна звезда, да и не звезда — планета, однако заметили это не скоро. О ней-то, о планете Венера, и пойдет наш рассказ.
Венера на протяжении тысячелетий светила влюбленным, и с глубокой древности за ней «закрепили» титул патронессы любви и красоты. В то время все звезды были на одно лицо, лишь цвет позволял их как-то различать. Марс пылал багрянцем, тусклым и зловещим, и наводил на мысль о крови, а от Венеры веяло покоем и безмятежностью… Враждовавшие порой религии древности в одном оказались на редкость солидарны:, звезда была названа женским именем.
Разные языки, разное произношение… «Тиомутири» и «Оаути» у египтян, «Дильбат» у персов, «белоликая красавица Тай-Пе» у китайцев; «Нин-дар-Анной» — «госпожой на небе» — звалась она у астрономов Древнего Вавилона. Имена разнились — лишь смысл оставался неизменным, как неизменна была сама звезда: прекрасная, чудесная, восхитительная…
С древности до нас дошли первые загадки и удивительные совпадения, которыми пестрит «история» Венеры. Среди многих титулов богини Иштар (а звезда Нин-дар-Анна символизировала Иштар, прародительницу богов в Древнем Вавилоне) имелся, например, и такой — «Сестра Луны». Догадывались ли жрецы о том единственном, что роднит Венеру с Луной, о ее фазах? Сомнительно, скорее всего просто совпадение, но совпадение удивительное.
В античности Венера не сразу обрела свое нынешнее имя. С чисто женским непостоянством она сменила несколько богинь-покровительниц — домашнего очага, плодородия, весны. Трудно сказать, кто первым понял, что звезд-то не две, а одна, долгое время равноправно существовали обе точки зрения. Например, в гомеровской «Илиаде» нам встретятся звезда Утренняя — Геспер, «который на небе прекраснее всех и светлее», и Вечерняя — Веспер (в русском переводе «Светоносец»). Но уже пифагорейцы примерно в V–VI веках до нашей эры догадались, что имеют дело с одним небесным телом. А в знаменитом трактате Тита Лукреция Кара «О природе вещей» уже появляется знакомая всем нам латинская Venus.
Занятно, что даже в древние времена, в античности, возникло представление о Венере как о небесном теле, на поверхности которого можно передвигаться, дышать, жить. Кто был автором столь смелого утверждения? А кто первым описал полет на Луну? Чье произведение можно с оговорками назвать «первым в истории научно-фантастическим романом»? В те времена был только один такой человек — Лукиан из Самосаты. Кажется, он дал рождение доброму десятку тем современной фантастики; было бы удивительно, если бы и в «венерианской» тематике он не оказался пионером. Так оно и было: во время аудиенции у Повелителя Луны, короля Эндимиона, герои знаменитой лукиановской «Правдивой истории» (II век н, э.) узнают, что владыка «как-то задумал, собрав самых бедных своих подданных, переселить их на Утреннюю Звезду, которая представляет собой необитаемую пустыню»… Вот вам и «операция «Венера», написанная за восемнадцать столетий до известного романа Пола и Корнблата!