Не у всех художников была бурная, исполненная тягот жизнь. Некоторые жили вполне обыкновенно, наслаждались профессиональным успехом и умирали в почтенном возрасте.
Однако за многими прославленными художниками беда ходила по пятам. Рембрандт в результате унизительного банкротства остался практически нищим. Жак Луи Давид едва не лишился головы во время Французской революции. А в Энди Уорхола стреляла радикальная феминистка. Кое-кто страдал серьезной наркотической или алкогольной зависимостью (да-да, вы в том числе, Данте Габриэль Россетти), другие оказались замешанными в преступлениях (вы же не станете этого отрицать, Анри Руссо?), и по крайней мере один гений регулярно лупил свою жену. (И то обстоятельство, что жена давала сдачи, вас, Эдвард Хоппер, все равно не извиняет.)
Впрочем, не всем приходилось туго. Марк Шагал вырос в дружной, любящей и глубоко верующей семье — в отличие от Леонардо да Винчи, который был незаконнорожденным; или от Джексона Поллока, чьи родители дошли до полной нищеты; или от Джорджии О’Кифф, чей отец у нее на глазах превращался в хронического алкоголика, а мать сгорала от туберкулеза.
Также не все страдали от любовных неурядиц. Ян Вер- мер обожал свою жену (если принять за доказательство пятнадцать детей, которых она ему родила). В этом смысле Вермер — полная противоположность Клоду Моне, тот начал спать со второй женой, когда первая умирала от рака; или Пабло Пикассо, который с трудом ладил со всеми своими возлюбленными. Запутанные отношения Диего Риверы и Фриды Кало изобилуют подлинно драматическими событиями, включая две свадьбы и убийство видного политического деятеля двадцатого века. Разумеется, были и такие, кто полностью избежал проблем с противоположным полом: холостяк (каковым его все считали) Микеланджело верил, что воздержание увеличивает продолжительность жизни, и умер в восемьдесят восемь лет.
Нельзя даже утверждать, что все художники — сумасшедшие. Верно, Эдвард Мунк видел в попутчиках, с которыми ехал в поезде, полицейских, подосланных шпионить за ним, а Винсент Ван Гог прославился историей с отрезанным ухом, но это скорее исключения. Поль Сезанн, испытывавший панический страх, когда до него дотрагивались, и Сальвадор Дали, известный своими необычными сексуальными предпочтениями, вероятно, были не столько безумными, сколько просто… странными.
В этой книге я собрала наиболее скандальные истории о выдающихся творцах — все то добро, которое преподаватели искусствоведения обычно отбрасывают. Разумеется, мне пришлось произвести отбор материала в силу его обширности. Великое искусство началось не с эпохи Возрождения и не закончилось смертью Энди Уорхола, и, конечно, оно не ограничивается творчеством тех тридцати пяти персон, о которых здесь пойдет речь. Я выбрала самых узнаваемых мастеров, тех, чья живопись и скульптура основательно наследили в нашей жизни, найдя себе место на ковриках для компьютерных мышек, карандашах, пакетах, сумках и плакатах.