Фотограф Бэн Хафф (Ben Huff)
Только на втором свидании с Линор я обнаружил, что у нее не хватает руки. Наше первое свидание, вслепую, организовала жена моего брата, которая обошла эту деталь молчанием. Вообще-то я не отличаюсь особой наблюдательностью — мне не раз об этом говорили. К тому же у Линор был очень качественный протез, так что тут легко мог бы сплоховать и кто-нибудь повнимательнее.
В то время моим соседом был фокусник по имени Пол. Каждые выходные он давал представления в клубе, который назывался «У поющего Генри». Никакого певца Генри там и в помине не было, просто такое название. Я решил спросить Линор, не хочет ли она сходить на волшебное шоу Пола вместе со мной — это и будет наша вторая встреча.
Линор согласилась. В назначенный день я заехал за ней и увидел там, где полагалось быть ее руке, набор металлических крючков.
— Что это? — спросил я. Мне показалось, что она вздумала меня разыграть, и я удивился ее странному чувству юмора.
— Моя рука, — ответила она.
— Брось.
— Это протез, — объяснила она. Потом закатала рукав почти до плеча, чтобы мне было видно, где кончается ее плоть и начинается это приспособление. Оно держалось на присоске и двух эластичных ремешках.
— Ух ты, — сказал я. И как я умудрился этого не заметить? — А раньше у тебя была эта штука? — спросил я. — Когда мы встречались в прошлый раз?
— Это называется протез, — повторила Линор. — В тот вечер я надевала другую руку. С резиновыми пальцами. Она не так бросается в глаза, но проку от нее меньше.
Зайдя обратно в квартиру, Линор вынесла оттуда резиновую руку. Мне до сих пор не понятно, как я спутал ее с нормальной на нашем первом свидании. Даже если не слишком всматриваться, сразу было ясно, что рука ненастоящая. У нее даже пальцы не двигались! Но так уж устроена жизнь — к такому выводу я пришел. Стоит тебе что-нибудь узнать, как все намеки мгновенно становятся очевидными и ты поражаешься, что не догадался обо всем с самого начала.
Волшебное шоу оказалось полной ерундой, и я то и дело косился на Линор, чтобы посмотреть, как она ухитряется аплодировать. Она только чуть-чуть приподнимала искусственную руку и слегка похлопывала по ней другой рукой. Шума от этого было немного, но много Пол и не заслуживал. Смотреть, как аплодирует Линор, было интересней, чем наблюдать за большинством его фокусов.
После каждого номера Пол восклицал: «Опля!», а от нас требовалось изображать восторг. Это мне порядком надоело, но под конец он все-таки выполнил один фокус, который произвел на меня впечатление. Он вынул из клетки живого голубя, шмякнул его спиной об ладонь, и во все стороны посыпалось конфетти. Мне показалось, что птица должна была исчезнуть, но она так и осталась лежать у него на ладони с оглушенным видом. Тогда Пол шмякнул ее снова, посильнее. На этот раз послышался негромкий звук вроде кряканья, и в воздух выстрелила новая порция конфетти, но голубь опять никуда не улетел и не исчез. Я уже начал беспокоиться за птицу, да и понятно было, что не все идет так, как надо, потому что Пол качнул головой и поджал губы. Потом вздохнул и сунул голубя в карман. Прямо к себе в пиджак! Шоу продолжалось, и я все ждал, что голубь вылетит наружу или по крайней мере зашевелится, но ничего такого не случилось. Куда он делся? Поразительно!
