– Идем на Иден-Прайм;
Успокаивающий гул ядра коснулся слуха стоявшего у иллюминатора в обзорном салоне капитана Шепарда. Фрегат "Нормандия", на который ему несколько дней назад приказали явиться не терпящим возражений тоном штабисты Альянса, рассекал черноту космоса.
Шепард уже несколько минут пытался понять, почему ему не нравится буквально все происходящее вокруг. Эти передвигавшиеся как сомнамбулы, обменивавшиеся какими-то допотопными ридерами люди, обряженные в одинаковую форму и пытавшиеся поддерживать субординацию. Эти разговоры по слабо защищенному каналу между послом человечества на Цитадели Ундиной и капитаном фрегата Андерсоном. Эти попытки, отчаянные попытки выдать желаемое за действительное. Эта обреченность перед лицом неизвестного будущего, которое рисовалось хоть каким ни будь, но длительным. Капитан десантного экипажа…
Да тут военной полиции двенадцать лбов. Двенадцать. Лбов. У него, капитана, только двое относительно вменяемых – капрал Дженкинс и лейтенант Аленко. Все. Больше никого не дали, забив все свободные места полисменами. Все. Полисменами. Которым неведомо что пришлось охранять в дальнем полете. Два лба у радиорубки, по одному – у каждого из двух входов на лестницу, лбы в количестве двух у главного шлюза. Двоих додумались поставить у главной батареи, двоих сунули к медотсеку. Что там в медотсеке охранять?! Военному полисмену?! Двум военным полисменам в чине сержантов, что на два. На два уровня выше чем в обычной армии звания бывают?! Которые только по лычкам – сержанты, а перед ними первые лейтенанты не дыша по стойке смирно становятся. Двух лбов военной полиции поставили у каюты капитана. Первого после Бога на этом отдельно взятом фрегате ВКС Альянса Систем.
А ему, командиру десантного экипажа дали биотика, у которого от постоянных мигреней исправно работала только одна программа – "Служу Альянсу, Сэр!" и недоучку – капрала Дженкинса, у которого еще подростковый максимализм не выветрился и, как теперь казалось Шепарду, совершенно не хотел выветриваться.
