СТИВ МАРТИН
КАК Я ВСТУПИЛ В МЕНСУ(1)
Я начал с телефонного справочника. Разыскать в нем "Менсу" не обещало быть легким делом, даже если следовать строгим правилам алфавитизма, ныне так широко распространенным. Я предпочитаю более мягкую, более пушистую схему алфавитизма, ту, что позволяет разуму просто плыть без руля и ветрил и вдруг "наткнуться" на искомое слово. Это предмет гордости. Словарь - идеальный образец сверхалфавитизации, с его неотесаными правилами и каждым, даже самым малюсеньким словечком, аккуратно сидящим на своем месте. До такой степени, что у меня почти всегда отбивает аппетит. Вступление в Менсу означает, что вы - гений и имеете возможность встречаться с другими членами огранизации, которые поймут, что, к чертовой матери, вы несете, когда, к примеру, изрекаете: "Этот будуар кричащ." Именно такого сорта людей они и ищут. Вступление в Менсу внушает человеку изысканную благожелательность по отношению к не-членам, которые хотели бы сделать вид, что знают то, что знаете вы, думают то же, что думаете вы, и выставляют в смешном виде то, что вы вентилируете. Меня поначалу беспокоил произвольно выбранный проходной балл 132, пока я не познакомился с человеком, у которого коэффициент интеллекта был 131 и, если честно, на подъеме он несколько притормаживал. Телефонную книгу я отверг - она то и дело заводила меня в сторону своими сложными пассажами, - и попробовал звонить вслепую: безуспешно. Далее 1-800-МЕНСА, что зловеще принесло мне мертвую тишину на том конце провода. Неделю спустя, совершая моцион, я осознал, что в "Менсе" недостаточно числительных, чтобы стать телефонным номером, и что следует понимать это так: любой будущий член сможет без труда догадаться, какими должны быть следующие две цифры в номере. Я пробовал набирать МЕНСАКЭ, МЕНСАНИ, МЕНСАДЫ и МЕНСААБ, но получил в ответ три отповеди и зуммер факса. Вот так поэтому - без всякого складу и ладу - я ввалился как-то раз на вечеринку в собственном жилом доме, когда преобразовал номер своего этажа и вышел на 21-м вместо 12-го. Входя, я зацепился за край ошского ковра и сосчитал носом все узелки на квадратный дюйм. У этих людей явно водились деньги. Я слышал обрывки разговоров: воздух полнился словами типа "полевой шпат" и "юоним". В углу одинокий волынщик наигрывал погребальную мелодию. Я моментально понял, куда попал. Это была вечеринка членов Менсы. И тут я увидел Лолу. Волосы ее были цвета ржавчины, а тело обладало формой дорической колонны - из ранней архитектуры, еще до вторжения. Она пересекла комнату с одним из тех ромовых напитков в руках, скользнула на синюю велюровую софу и очаровательно ткнула себе в глаз соломинкой, промахнувшись мимо рта. Если она действительно из Менсы, то у нее не возникнет проблемы с моим вводным приветствием: - О прошу вас, не ссылайте меня на отдаленные угодья, - представился я. - Я вижу, вы читали Гёте в переводах Снуки Лэнсона, - отпарировала она. Драже? По моим прикидкам, у нее около 140. По ее же виду можно было определить, что меня она запихала куда-то в нижние 120. Моей задачей было поднять уровень ее оценки и выхарить у нее аппликационную форму для вступления в Менсу. Вдохновленный мыльными операми, я разговаривал, повернувшись к ней спиной и выглядывая в окно: - Чем что-нибудь делать, не лучше ли проспрягать? - Хайль Сяопин, Китайская Богиня Песни, - вступила она. Затем Лола пустилась в такой вербальный спарринг, что у меня ковер из-под ног ушел. - Довольно импрессивные апартаменты, - протянула она мне спасательный круг. На специальном постаменте я увидел словарь. О как хотелось мне подбежать к нему и найти слово "импрессивные"! Как хотелось ответить по-менсийски! Но настал мой черед, и я заговорил: - Не уверен, комплимент это или оскорбление. - Потом откинул назад голову и захохотал, закашлялся, драже вылетело изо рта и уютно устроилось на ошском ковре. Она спросила, как меня зовут. - Зовите меня Дор, - ответил я. Только позднее я осознал, что имел в виду Род.
