Рудольф Нуреев. Я умру полубогом!

…Он был человеком, который сжигал себя в профессии, в сокрушительном юморе, сбивающем с толку собеседника, в любви к своему искусству и к жизни, в которую он впивался зубами с такой яростью, что умер от этой любви.

Ролан Пети, французский хореограф

У этой книги небезынтересная и, до недавнего времени, печальная судьба. Так случилось, что еще в первоначальном своем варианте она явилась первой книгой о Рудольфе Нурееве, написанной российским автором (не считая, конечно, сборника воспоминаний сокурсников великого танцовщика. Но это совсем другое).

«О ком будет ваша следующая рукопись для нас?» — спросили меня в одном из московских издательств, где уже вышли и с успехом нашли свою дорогу к читателям несколько моих книг в жанре биографической прозы.

Увы, ни к Инессе Арманд, ни к Елене Блаватской, предложенным на выбор в качестве героинь будущей книги, моя авторская душа почему-то не лежала.

«Ну тогда выберите сами, о ком бы вы хотели написать…» — обескураженно ответили в издательстве.

«А что, если… если о Рудольфе Нурееве?»

«Блестяще! Это то, что нужно сегодня!»

«Я танцую для собственного удовольствия. Если вы пытаетесь доставить удовольствие всем это не оригинально». (Рудольф Нуреев)

В этом я также не сомневалась. К тому времени в России было издано несколько переводных книг о Нурееве. Будем благодарны авторам, которые провели немалую работу перед их написанием и прежде всего лично встречались с друзьями Рудольфа и его коллегами. Хорошо что у них была такая возможность, эти записанные свидетельства имеют огромную ценность для нас! И тем не менее книги эти, написанные людьми, как правило, далекими и от искусства балета, и от реальной обстановки в СССР, наполнены множеством забавных ляпов, фактических подтасовок и порой — заведомой, плохо прикрытой ложью. С точки зрения этих сочинителей, все зарубежные партнерши Рудольфа имели равный ему исполнительский уровень и тянули не иначе как на великих балерин, что совершенно не соответствовало действительности. Все это усугублялось небрежными переводами, авторы которых, будучи не в курсе известных имен в мире балета, на ходу меняли пол персонажей книг, превращая балерин в танцовщиков и наоборот, путались в балетной терминологии и персонажах спектаклей. Настало время, думалось мне, несколько очистить образ нашего знаменитого соотечественника от этой досадной шелухи; на основе воспоминаний хорошо знавших его людей, доверяя кинопленке и своим глазам, поведать миру, каким человеком был все-таки Рудольф Нуреев и, главное, каким он был Артистом.