Новый передел

Несмотря на то что курортный сезон на Черноморском побережье Кавказа едва начинался, жизнь в Анапе уже кипела вовсю. На набережной открылись бесчисленные кафе, забегаловки и магазинчики. Отдыхающие, приехавшие в этот благодатный уголок практически со всей России, занимали номера в частных гостиницах или спешно селились на съемных квартирах, по личному опыту зная, что скоро подыскать достойное жилье будет непросто.

На летней площадке небольшого, но уютного ресторанчика, расположенного практически у самого берега моря, за богато сервированным столом сидели трое с виду ничем не примечательных людей. Кроме разнообразной снеди перед ними стояли высокие бокалы с пивом. Обслуживавший их официант наливал от души, не скупясь.

Один из мужчин, кряжистый, немного располневший брюнет, зацепил горсть соленых орешков из стоявшей посреди стола вазочки и отправил их в рот. Кожа на его руках, казалось, подвергалась когда-то операции по удалению татуировок.

Запив арахис минеральной водой, он спросил у сидевшего напротив парня лет двадцати пяти:

— Ну что там, Родя? Не видать наших московских гостей?

Тот лишь покачал головой в ответ. Его взгляд был прикован к проезжей части, в то время как его товарищи сидели повернувшись к морю.

Брюнет с легким раздражением заметил:

— Всего пять минут осталось. По идее, уже должны нарисоваться…

Тут вмешался третий. Высокий жилистый мужик с грубым крестьянским лицом благодушно возразил:

— Может, самолет задержался. Сейчас же менты конкретно всех шмонают. Да мало ли какая бодяга могла случиться в дороге?

— Все равно, — недовольно возразил брюнет, — мое время дорого.

Судя по всему, он был среди этой компании главным. Ни одеждой, ни манерой поведения брюнет ничем не отличался от остальных, но все же чувствовалось, что все его реплики выслушиваются с особым вниманием и обсуждению не подлежат. Возраст этого человека определить было трудно: с одинаковым успехом ему можно было дать и тридцать пять, и сорок пять лет, а если приглядеться повнимательнее, то и на несколько годков поболее.

Самый молодой — тот самый, что наблюдал за дорогой, — был коротко стрижен. Все движения были выверенными и точными. Чувствовалось, что при необходимости он сможет действовать чрезвычайно быстро и решительно. На нем был типичный для курортного сезона наряд: широкая разноцветная рубашка, выпущенная поверх белых хлопчатобумажных шорт, и сетчатые туфли-тенниски на босу ногу. На соседнем свободном стуле лежала кепка с длинным козырьком из желтой полупрозрачной пластмассы.

— Как там насчет «калашей»? — отпив очередной глоток минералки, поинтересовался брюнет.