Бредовая идея

Длинный хвост очереди извивался змейкой и уходил куда-то влево, вглубь отдела, где давали что-то югославское или гэдээровское. Несмотря на то, что продавщица была сонной и неповоротливой, очередь все-таки двигалась. Олег Алексеевич подошел к отделу, оглядел толпу с каким-то странным удовлетворением, как будто хотел сказать: «Да, подходяще» — и только после этого пристроился в хвост.

— Кто крайний? — спросил он.

— За мной будете, — ответил ему человек в очках.

— А что дают? — поинтересовался Олег Алексеевич.

— Обувь импортную, — отозвалась очередь несколькими голосами сразу.

Некоторое время стояли молча, было слышно, как ближе к прилавку бузят нахалы, желающие пролезть без очереди, их выталкивают отстоявшие, возня мешает движению, и от этого очередь движется еще медленнее.

— Часа два, наверное, простоим, — сказал Олег Алексеевич, чтобы заговорить с соседом по очереди.

— Какой там! — охотно отозвался тот. — Три, не меньше. Я на прошлой неделе стоял, полдня убил.

— Да, времени здесь можно убить уйму!

— Ученые подсчитали, что мы почти четверть жизни проводим в очередях.

— Вы подумайте, это же в общей сложности годы набираются!

— А ведь в капстранах, говорят, вообще очередей не бывает.

— Какие очереди? Там продавец за каждым покупателем гоняется, чтобы он только вещь примерил, а уж если купит — то это счастье просто.

— А в продуктовых магазинах у них что творится!

— И не говорите. Все расфасовано, все нарезано, всего, что только придумать можно, по сорок сортов на прилавках лежит, — горестно заметил Олег Алексеевич.

— Зато у них неравенство сплошное, социальное расслоение вопиющее, эксплуатация бедных классов продолжается, — резонно проговорил сосед.

— Да уж лучше неравенство, чем такие очереди.

— Нет, не скажите, это искажает человеческую душу. Так или иначе, но все должны быть равны; я наш голодный социализм ни на какой капитализм бы не променял.

Очередь почти совсем перестала двигаться, в ее голове началась отчаянная давка, мало-помалу завязалась перебранка, постепенно переходящая в мордобой. Крики становились все громче и уже заглушали разговоры в очереди, кто-то стал громче говорить, остальные замолчали, следя за развитием ситуации.

— Не пропущу тебя, гад, ни за что не пропущу, обед скоро, я с самого утра стою, а ты без очереди влез, — орала благим матом пожилая дама.

— Я стоял, с самого начала стоял, мне на пять минут отойти нужно было, в соседнем отделе очередь проверить, — голосил лысоватый мужчина.

И у той, и у другого появились сторонники, скоро весь передний фланг разделился пополам, поддерживая одного из кричащих. Спустя какое-то время дама вцепилась в воротник своего соседа, недвусмысленно угрожая вырвать последние волосы из его головы. Однако из отдела высунулась продавщица, рявкнув как следует на дерущихся, они примолкли. Лысоватый проскочил первым, провожаемый приглушенным матерком и проклятиями.