Лазейка судьбы

Рыбаки сидели у костра, на котором кипела уха. И как всегда в таких случаях, слово за слово, начали вспоминать разные истории из своей жизни. К этому располагала и бутылка водки и не хитрая закуска из соленых огурцов, сала, чеснока и хлеба. До утра было еще далеко, а спать не хотелось. Весело потрескивал в костре валежник. Огоньки пламени бросали отсветы на лица четверых мужчин. После очередной истории немного помолчали, выпили, закусили. Алексей Булыгин, которого все звали просто Леха, немного отодвинулся от костра и начал свой рассказ:

— Случилось это двадцать лет назад, когда я еще первый год в армии служил. Военный городок стоял посреди леса и со всех сторон был окружен высоким забором. Проживали на территории части и офицерские семьи. С одной стороны проходила дорога, а в трех километрах дальше находился большой поселок. И служил у нас прапорщик, Петя Цымбалюк. Маленький, щупленький, ну от горшка два вершка! Ходил в части слушок, что в армии он остался, чтобы жену себе найти. В то время, не как сейчас, военные среди баб в цене были. А он все умел делать: и часы починит, и приемник, и телевизор, и на детской площадке все столбы были его резьбой украшены, и выпивал редко, да и на лицо был не урод. Но не везло ему с женским полом! Бабы его просто в упор не замечали. Стал Цымбалюк хмурым, в Дом Офицеров на танцы перестал ходить. Сидит один в общежитии у телевизора или читает, лежа на койке.

Начальство часто ставило прапорщика в патруль. Как на грех, весь наш весенний призыв оказался рослыми парнями. Вот и ходил Петя между нами, как калитка, между столбами. А что делать? С начальством много не поспоришь! Но уж очень ему эти патрули надоели. Кто ни встретится с патрулем — все смеются! И стал Цымбалюк больше дежурить возле бетонной стены, которая всю нашу часть опоясывала. Все лазейки в длиннющем заборе знал и постоянно просил начальство заделать дыры. Но его многочисленные рапорта оставались без внимания. Если бы знал тогда Петя, что лазейка в заборе поможет ему жену найти, он, наверное, по всему бы забору этих дыр сам насверлил несчетное количество.

Произошла история в сентябре, как раз в бабье лето. Погодка теплом не радовала. Цымбалюка, как всегда, отправили в патруль. Я с приятелем, Валькой Петрушиным, тоже в тот патруль угодил. Шли вдоль забора, на улице уже темнело. Все трое кутались в шинели от холодного ветра. Уже хотели повернуть в городок, но тут наш Петя услышал какое–то сопение и пыхтение за кустами. Нам–то было ни к чему, лишь бы побыстрее в казарму вернуться, да отогреться. А Цымбалюк прекрасно знал, что за кустами есть лазейка, через которую мальчишки из городка бегают в поселок. Петя поспешно раздвинул кусты руками: в щели между плитами застряла здоровенная тетка, закутанная в платок по самые брови и одетая в пальто. Она пыхтела и сопела, пытаясь вырваться из ловушки. Прапорщик не смог определить, сколько ей лет, так как не видел лица и строго произнес: