Один жил один, и как–то не так. Водки не пил, лицом не скорбел, недостаток имел осознанный: оставлял на столе крошки.
Дело в том, что у него был таракан. Другие заводят кошек, а таракан завелся сам. Никого с собой не привел и потому ничего не боялся.
Итак, в квартире жили–были два отважных рыжих мужика.
Хозяин не давал понять своему таракану, что замечает его.
Просто оставлял крошки. Иногда — лужицу варенья.
Однажды он надолго исчез. Искрошив предварительно на столе чуть не пол–буханки хлеба. Выключая свет в коридоре и берясь за ручку двери, он глубоко вздохнул. Таракан это слышал.
Спустя несколько дней ключ в замке повернулся, дверь открылась. Хозяин пришел домой. Веселый и взлохмаченный. С ним была женщина. Он пошарил рукой по стене и щелкнул выключателем.
— О-о, нас встречают, — хихикнула женщина.
Таракан полз по обоям. Остановился, зашевелил усиками.
Хозяин сжал кулак и ударил в стену.
— Ну, зачем!.. — огорчилась женщина.
Он победно ухмыльнулся и пошел на кухню — делать бутерброды.
Женщина смотрела ему вслед.
Утром она посмотрела вокруг и увидела хвою. Послушала — и услышала храп. Ей стало скучно, и она ушла из муравейника. По сосновой веточке, по еловой шишечке, по зеленой травинке, по сухой былинке, по песчаной дорожке… и заблудилась.
Ей стало страшно и захотелось есть. Она подняла голову и увидела комара.
— Комарик, отведи меня домой, — попросила муравьишка.
Комар затрясся, зазвенел:
— Вы, муравьи, добрые, а мы, комары, злые! Вы — трудяги, мы — кровопийцы. Вас, а не нас, с людьми сравнивают. Вот и найди себе человека!
И полетел дальше.
У муравьишки ножки болят, талию ломит. Нашла она человека и попросила:
— Человечек, отнеси меня домой! Тебе ведь шаг шагнуть.
Человек засмеялся и шагнул — ей на голову. Еле увернулась. Он еще потоптался немного и дальше пошел.
Дрожа в траве, муравьишка озиралась, пока не увидела червяка.
Червяк был белый, мягкий и корчился от боли.
— Червячок, отвези меня домой, — попросила она.
— Я не могу, муравьишка, — заныл червяк. — Я сейчас куда башкой ни ткнусь, мне почему–то очень больно делается.
Червяк не знал, что это он обретает органы зрения. Эволюционирует. И очень скоро чувствительные участки кожи на его голове превратятся в глаза. Очень скоро — через два–три поколения.
— Ну, пожалуйста! — взмолилась муравьишка. — У меня ножки болят, у меня талию ломит, мне страшно, я есть хочу…
Делать нечего, посадил червяк муравьишку на спину и повез ее домой. По песчаным дорожкам, по сухим былинкам, по зеленым травинкам, по еловым шишечкам, по сосновым веточкам… А поскольку полз он вслепую, то все время на что–нибудь натыкался и очень страдал.
