У меня осталось немного времени, чтобы закончить рукопись. Его настолько мало, насколько может быть только у человека, распростертого между молотом и наковальней, и единственный выход из такого положения — это перевернуть Реальность. Когда-нибудь исчезнут те, кто сможет опознать эти уродливые письмена, именуемые русским языком в исполнении офисного редактора, настроенного на новоримский шрифт. Будет множество ложных трактовок и туманных смыслов. И единственный, кто поймет, что в действительности здесь написано, способен уничтожить то, что я пытаюсь создать. Такой вот парадокс.
Описываемые события охватывают пятилетний промежуток, но я постараюсь возродить в памяти все, что считаю нужным, в наиболее подробных красках. Повествование будет вестись от лица того человека, каким я был когда-то.
Я разбил рукопись на две части: в одной рассказывается о моей жизни в среде людей, в другой — среди Стражей. Первая часть несколько затянута, но я прошу вас набраться терпения, ее назначение — подготовить ваше сознание для понимания того, что будет происходить дальше и почему эта история закончится именно так.
В тексте присутствуют небольшие философские, научные и псевдонаучные вставки, а так же полемики персонажей, предназначенные осветить позицию автора и людей, повлиявших на его выбор. Эти вставки на первый взгляд могут показаться не к месту, но впоследствии их назначение будет понятным. Следует так же отметить, что все мысли, изложенные в данной рукописи, нельзя принимать за истину. Как говорил Михаэль, область разума — не самый достоверный источник информации. Обрывочные сведения могут быть такими же ложными, как и цитаты, вырванные из контекста. А чтобы записать Истину, вам потребуется флешка размером с саму Вселенную.
К.Т.
Вика позвонила в обед с просьбой зайти к ней, когда освобожусь. Вечером после работы я сразу направился к ее дому. Не сказать, что я скучал по Вике и рвался увидеть ее изо всех сил, хоть мы не виделись уже несколько дней: то я на репетиции или на работе, то Вика в институте подолгу засиживалась — готовила диплом. Если честно, я бы с большим удовольствием отправился домой и поужинал. Но тон ее голоса и редкая для нее немногословность породили тревогу. В конце концов, я считал Вику своей любимой, и если произошло что-то важное, мой долг — это быть рядом с ней.
— Проходи, — тихо произнесла она, не поднимая на меня глаза.
Пока я стягивал куртку и ботинки в прихожей, Вика, облокотившись о стену, разглядывала свои скрещенные руки. На меня она старалась не смотреть. За приоткрытой дверью в зал было видно родителей Вики — они сидели на диване, в полутьме, поглощенные просмотром какого-то фильма с шумными спецэффектами, и не обращали внимания на движение в коридоре. Я не стал их отвлекать своими приветствиями, и отправился следом за Викой в ее комнату.
