Вадим Бескозырный, молодой, подающий надежды критик, опубликовал в столичном журнале статью о новой книге стихов патриарха местных писателей города Верхнедольска Афанасия Ильича Устюжанинова.
Именитому литератору так понравилась статья, что он прочел ее за вечерним чаем жене и дочери Дине.
Татьяна Ивановна в течение тридцати лет семейной жизни столько раз слушала поэмы, оратории, гражданскую и любовную лирику мужа, что выработала безупречную технику кажущегося внимания при внутренней сосредоточенности.
Глядя сейчас преданными глазами на Афанасия Ильича, она с тоской размышляла, что Дине уже двадцать пять, она умна, красива, но и слышать не хочет о замужестве. Какое легкомыслие! Вот дочь их соседа по лестничной клетке пропрыгала до тридцати двух лет и вышла замуж за какого-то сторублевого.
Дина, слушая отца, смотрела в стакан с чаем, думая, скоро ли все это кончится и удастся ли ей, пользуясь хорошим настроением папули, выбить из него монету на покупку индийского кулона.
Кончив читать, Устюжанинов взглянул на жену:
— Ну как?
— Умно, доказательно, но мне кажется, что он недооценил тебя.
— Конечно, ты стоишь большего, папуля, — поддержала мать Дина.
— Ну нет, — скромничал Устюжанинов, — он вполне объективен и судит без оглядок на имена.
Бескозырный… Он уже сейчас побьет наших критических тузов: умеет мыслить, талант, стиль, знает поэзию. Ну, я пойду, поработаю немного.
С этими словами Афанасий Ильич отправился в кабинет. Там, удобно расположившись в старинном кожаном кресле, он неторопливо перечитывал статью «Звездный час Афанасия Устюжанинова», подчеркивая красным карандашом ударные места.
— Ты случайно не знаешь, кто этот Бескозырный, молодой или старый? — нарочито равнодушным тоном спросила у дочери Татьяна Ивановна.
— Случайно знаю. Он муж моей подруги, молодой и умный.
Узнав, что молодой критик женат, Татьяна Ивановна потеряла к нему всякий интерес, собрала со стола чайную посуду и с обиженным выражением лица ушла на кухню.
Оставшись одна, Дина закурила длинную ароматную сигарету и, расхаживая по столовой, обдумывала план финансового наступления на папулю.
Спустя три дня в женской уборной — дамском клубе Института мод, где в течение рабочего дня проходила покупка и продажа украшений, а также всех деталей женского туалета, рисовальщицы Дина Устюжанинова и Наденька Бескозырная вели оживленную беседу.
Осторожно держа в руках индийский кулон, Наденька сказала:
— Дивный!
— Еще бы! — вскинула голову Дина. — Кондиционный.