*Афганистан, провинция Кандагар 1985 год.*
Рассвет только занимался, окрасив верхушки гор розоватым светом. Стояла еще ночная прохлада, но скоро она сменится изнуряющей жарой, которая мне не привычному к жаркому климату, доставляла кучу неприятностей. Переносить жару мне было труднее чем холод. Все время хотелось пить, пить и пить. Вода из фляги жажду не утоляла и все выпитое тут же выходило с потом оставляя соленые разводы на рубашке Наш батальон царандоя[Боевые подразделения МВД, ДРА] выдвигался под прикрытием двух стареньких БТР-60ПБ, для блокирования района проведения операции, которая проводилась силами ХАДА[Служба безопасности ДРА]. Все, как всегда. Мы работали по устаревшей информации "кобальтеров"[Спецподразделение "кобальт" из числа советских сотрудников МВД СССР]. Духи [душманы], которых нам надо было окружить и блокировать, давно ушли, и я это прекрасно понимал. Душманы имели разведку не хуже нашей и о предстоящих мероприятиях, скорее всего знали. Это обычная наша рутина, когда надо показать, хоть какой-то результат: — вот батальон выходил и проводил операцию.
Лето, опостылевшая жара и пыль, наводили на меня уныние. У меня было только одно желание: — побыстрее прибыть на место и оцепить район.
Я трясся в штабном Уазике, как советник командира батальона и с тоской обозревал невзрачный пейзаж предгорья, на склонах которого теснились грязные дома и глиняные дувалы[толстый глиняный забор] небольшого селения.
На двери машины были навешаны ‘бронники’, хоть какая-то защита от пуль, но вся надежда была на ‘авось пронесет’. И весь предыдущий год службы ‘проносило’.
Мы пылились в середине колонны, голова которой покидала деревню.
Краем глаза я увидел, как открывается калитка и не далеко от нас появляется пуштун[одна из народностей Афганистана] с пулеметом в руках. Одновременно с этим впереди нас раздается сильнейший взрыв и на том месте, где находился БТР образуется огромное огненное облако.
Я поворачиваю голову в сторону ‘духа’ с ПК. Вижу рот с кривой улыбкой и больше ничего сделать не успеваю: пулемет выдает веером длинную очередь по нашей растянувшейся колоне, и краем задевает меня.
Пули выбивают автомат из рук, крошат магазины в нагруднике.
А дальше боль, обида и темнота. В тяжелом забытье слышу чужую речь, но не понимаю о чем, говорят на "пушту".
Хамид не первый год был полевым командиром отряда маджахедов.
Постепенно его отряд рос и сейчас он насчитывал 135 воинов Аллаха. Они ждали батальон царандоя, устроив засаду в небольшом селении, Выше домов на склонах расположили два ДШК[крупнокалиберный пулемет]. От успеха предстоящего боя зависело, будут ли с ним работать американские кураторы. А это деньги, современное оружие и авторитет. Хамиду очень нужна была репутация серьезной боевой силы. Два французских журналиста с разных мест, должны были заснять расстрел колоны правительственных войск. Информацию о предстоящей операции продал таджик переводчик Рустам, с которым его брата свел один из духанщиков[Продавец лавки] в Кандагаре.