Нужно просто остаться в живых

Наконец — то еще один жизненный этап пройден. Теперь все будет по — другому. Ушла из жизни противная каша, малый сон и постоянное воспитание и наставления. Немного езды в поезде, и вот я уже дома. Я, Влад Миронов — дома!

На улице тепло, на небе ни тучки, ветер дует прямо в лицо. И воздух такой сладкий, наполненный свободой. До сих пор я не могу поверить, что все уже кончилось. Лицо озаряется довольной улыбкой. Я счастлив!

Иду уверенно — прямая спина, высоко поднятый подбородок. Девушки с интересом посматривают на меня, уж я‑то знаю, да и любой дембель знает. Тот день, когда ты, герой, идешь в своей красивой опрятной форме, уверенный в себе на все сто. И какие бы трудности тебе не предстояли, ты отслужил и теперь время отдохнуть, все остальное подождет.

Такой родной город, знакомые улицы, дома. И где — то что — то изменилось, и ты чувствуешь это. И ты чувствуешь, что и сам изменился. Стал другим, стал по — другому оценивать людей и их поступки.

Родные места заставляют окунуться в воспоминания. А ведь я самый обычный парень. Родился, учился, ходил в тренажерку, в секцию САМБО. Ума великого в школе не нажил, пошел в армию. С подачи тренера попал во внутренние войска. Не, не в спецназ. Так демонстрантов разгонять, да улицы патрулировать. Девушки нет. Не нашел я себе еще по сердцу. Вернее тогда еще не нашел. А сейчас и рад. Ведь сколько ждать? Всего лишь год. А многие не дожидались своих парней. Не та любовь.

Вот я и дома. Позвонил заранее, обрадовал, да и сказал, чтобы подготовились. Мама плакала, отец пустил скупую слезу да по чарке налил. Сестры близнецы вовсю скакали по квартире. Им по шесть — хорошие девочки, лучше, чем я.

Заходили соседи. Как же без них — вернулся сосед с армии. Мужики руки жали, женщины целовали и плакали, все причитая: «Ох, как возмужал! Такой взрослый стал!»

Как будто я раньше маленьким был? Рост метр восемьдесят пять, вес восемьдесят пять. В качалке восемьдесят — рабочий вес. Короче, парень ладный, да и на лицо не урод: приятное, светлое, чистое без всяких прыщей, высокий лоб. Глубоко посаженные, какого — то болотного цвета, глаза напоминали неандертальца из учебников по истории, но все сходство убивал прямой нос, припухлые губы и волевой подбородок.

А соседки все с улыбками да по десять раз причитали: «А что делать будешь? А куда работать пойдешь? А может тебя с моей Дашей, Мусей, Пусей познакомить?»

Но даже такие настойчивые вопросы не выбивали меня из колеи и не портили настроение. Приходилось вежливо улыбаться, да отвечать: «Пойду учиться, если не получится работать. А с Пусей я с детства знаком, в одном подъезде же живем».