Тюльпанная лихорадка - Дебора Моггак

Тюльпанная лихорадка

Голландия, 1630 год.Страна охвачена страстью к тюльпанам. Красивые цветы вдруг становятся дороже золота. На тюльпанах разоряются и наживают огромные состояния. Чтобы завладеть драгоценными луковицами, жители Амстердама готовы на все – на обман, подлог, воровство и… даже убийство.Именно на этом всеобщем помешательстве пытается провернуть хитроумную аферу талантливый, но бедный художник Ян ван Лоо, безумно влюбленный в Софию – молодую красивую жену богатого старого купца.Однако очень скоро события принимают опасный оборот…

Читать Тюльпанная лихорадка (Моггак) полностью

Deborah Moggach

Tulip fever

© Deborah Moggach, 1999

© Перевод. В. Н. Соколов, 2016

© Издание на русском языке AST Publishers, 2017

И вновь – для Гсабы

Эти люди степенно и спокойно живут на поверхности вещей, а внизу непрерывно движутся их тени… Я бы не удивился, если бы амстердамские каналы до сих пор отражали силуэты жителей прошлого – мужчин в широких камзолах и женщин в белых чепцах. Кажется, что город стоит не на земле, а на собственном отражении, и все эти чинные и солидные улочки возникли из бездонных глубин фантазий и снов…

Карел Чапек. Письма из Голландии, 1933 г.

Разумеется, я хорошо знаком с миром уродства и нищеты, но изображаю лишь нежную кожу, блестящую поверхность и видимость вещей: знатных женщин в шелках и благородных мужчин, облаченных в безупречно черные одежды. Я восхищен тем, как яростно они сражаются за то, чтобы просуществовать хотя бы чуть дольше, чем им предназначено судьбой. Они защищаются с помощью модных вещей, всевозможных аксессуаров и безделушек, кружевных манжет и гофрированных воротничков… В общем, любой мелочи, которая позволяет им протянуть еще немного перед тем, как полностью исчезнуть в темноте.

З. Герберт. Натюрморт с удилами

Наша задача заключается не в решении загадок, а в том, чтобы видеть их, склонять перед ними голову и готовить свое зрение к восприятию безграничной радости и чуда. Если вам непременно нужны новшества, могу с гордостью заявить, что я достиг успехов в сочетании яркого и сочного кобальта с насыщенным лимонно-желтым и, кроме того, в схватывании отблесков южного света, падающего на серую стену сквозь толстое стекло… Позвольте нам следовать этой архаичной процедуре, чтобы даровать миру утешение и поведать о радости обретенной гармонии и вечной жажде неисчерпаемой любви.

Из письма Яна Вермеера

1. София

Видимость не заслуживает доверия.

Якоб Катс. Моральные символы, 1632 г.

Мы с мужем ужинаем за столом. В его бороде застрял зеленый лук. Когда он жует, тонкое перышко поднимается вверх, словно насекомое, застрявшее в траве. Смотрю на это равнодушно: ведь я всего лишь девушка и живу настоящим днем. Я еще не умерла и не воскресла. И не умерла вторично – потому что в глазах общества это будет выглядеть как вторая смерть. В моем конце – мое начало; угорь сворачивается в кольцо и кусает собственный хвост. В моем начале я всегда свежа и юна, а мой муж – старик. Мы поднимаем высокие бокалы и пьем вино. Гравировка на моем бокале нравоучительно гласит: «Людские надежды хрупки как стекло, а жизнь проходит слишком быстро» – и жидкость под ней стремительно убывает.