Павел Нилин
Пятно
Никто из товарищей не мог бы в точности сказать, где вырос и где оставил семью этот невзрачный на вид, неразговорчивый, тихий и как будто застенчивый Антон Барыкин.
Никто не помнит теперь, когда и откуда пришел он сюда, в это стрелковое подразделение, которым командует капитан Князев.
Никто, впрочем, никогда и не спрашивал его об этом. Как-то так не удавалось спросить.
И он сам никого ни о чем не спрашивал.
В землянке в краткие паузы между боями он сидел всегда в сторонке, вечно занятый починкой своих штанов или прилаживанием часто рвущихся ремней на вещевом мешке.
Писем он никому никогда не писал. И неизвестно было, грамотен ли он.
Газет и книг в его руках никто не видел.
А когда с ним разговаривал заместитель политрука, он на все вопросы отвечал кратко и неохотно, уклончиво.
Бывают такие скрытные, тихие люди.
Но когда начинался бой, человек этот немедленно преображался, становился подвижным и цепким и лез в самое пекло, будто специально отыскивал для себя наиболее трудное положение в этой достаточно трудной и тяжелой войне.
И заметно было, что драться он умеет, что в боевом азарте он не теряет головы и смелость его постоянно сочетается со сноровкой и ловкостью и природным неистребимым лукавством.
Однажды зимой он прыгнул во время боя в глубокий немецкий окоп, где сидели на соломе два солдата и офицер.
Двух солдат, растерявшихся, должно быть, от неожиданности, он заколол штыком.
А офицер, не растерявшись, выбил у него из рук винтовку, свалил его, подмял под себя и стал душить.
Офицер был крупный, тяжелый и толстый, - может быть, больше оттого, что надел из-за невыносимых холодов сверху шинели дамскую беличью шубу.
Видно, и дама, носившая когда-то эту шубу, была не из мелких.
Маленький Барыкин совсем было исчез под грузной тушей офицера.
Но через мгновение офицер вдруг всхлипнул, дернулся и свалился в мокрую солому, устилавшую глубокий немецкий окоп.
Оказывается, Барыкин, полузадушенный, отыскал под беличьей шубой офицерский кинжал и сквозь сложную броню из шинели, мундира и теплой старушечьей вязанки пропорол офицеру брюхо.
В другой раз Барыкин оказался наедине с тяжелым немецким танком, прорвавшим наше боевое охранение.
Похоже было, что Барыкина больше нет. Может, танк уже раздавил его.
Но вдруг танк рванулся назад, подпрыгнул и закрутился, и тогда стало ясно, что боец тут, живой и здоровый. Он только прижался к снегу в своем белом маскировочном халате.
Вот он, чуть различимый на снегу, подползает к танку...
Много разного можно рассказать про Барыкина.
