Сергей ЯКОВЛЕВ
НА ЗАДВОРКАХ "РОССИИ"
ХРОНИКА ОДНОГО ПРАВЛЕНИЯ
Такой образ жизни сделал, по-моему, мир слабым и отдал его во власть негодяям: они могут безбоязненно распоряжаться в нем как угодно, видя, что все люди, желая попасть в рай, больше помышляют о том, как бы стерпеть побои, нежели о том, как бы за них расплатиться.
Никколо Макиавелли
Когда приезжие авторы спрашивали по телефону, как найти редакцию "Нового мира", я часто отвечал для краткости:
— Пушкинская площадь, на задворках "России".
"Россия" — это некогда широко известный столичный кинотеатр (теперь его затмило разместившееся в том же здании шикарное казино "Каро"). Находится он прямо за спиной памятника Пушкину. А с тыла к "России" вплотную примыкает старый четырехэтажный кирпичный дом. Если обойти кинотеатр слева и завернуть за угол, как раз окажешься перед дверью "Нового мира".
История, которую я собираюсь здесь рассказать, полна для меня драматических событий и тяжелых переживаний. Кому-то, впрочем, она может показаться очень даже веселой: с какой стороны смотреть. Немало времени утекло с тех пор, как я покинул редакцию "Нового мира", но стоит нечаянно наткнуться на журнал и увидеть, что он печатает сегодня, или встретить кого-то из старых новомирских авторов, или в пачке нарочно подальше задвинутых бумаг краем глаза выхватить знакомое имя — и сжимается сердце, и опять не сплю ночами. Да что там, никакого специального случая и не надо: достаточно включить вечерние новости — и с экрана польется то самое, давно, казалось, забытое, от чего тебя несколько лет подряд колотило и лихорадило.
Вот вам и причина, заставившая меня приступить к этому во всех отношениях неблагодарному труду. Есть неодолимая потребность сбросить наваждение не только пережитого в "Новом мире", но и всей обступающей нас "кажимости" с ее тотальным глумлением.
Сознаю, что с выходом этой книги я приобрету массу врагов и едва ли хоть одного сторонника; более того, многие из прежних знакомых и друзей от меня отвернутся. Люди не любят неожиданных встреч с зеркалами, боятся быть застигнутыми врасплох и вообще воспринимают свои поступки, жесты и слова совсем иначе, нежели это видится со стороны. Сознаю, что сам я оказываюсь в положении уязвимом и даже смешном: победителей у нас, как и везде, не судят, а к побежденным отношение в лучшем случае ироническое. Но я на это иду, потому что происшедшее с "Новым миром" дает, возможно, последний и самый важный урок, связанный с этим журналом — очень своевременный, если только не запоздавший. Частные события приоткрывают завесу над многим, что творилось в минувшие полтора десятилетия в целой стране. Механика, вплоть до вовлеченных в процесс человеческих типов и характеров, оказывается повсюду одна и та же.
