Она любит своего сына. Только это сейчас имело значение. И пусть она собиралась сделать нечто непростительное. Но это был первый проблеск надежды за долгие беспросветные месяцы, и Лора не собиралась упускать свой шанс. Она вся извелась, пока приняла окончательное решение, и теперь ее сердце обливалось кровью при мысли о том, что ей предстояло сказать. О словах, которые доконают ее. Такое с ней было впервые. Она хотела сначала проговорить их про себя, но слова… слово отказывалось идти на ум, как будто инстинктивно она отгораживалась от него.
В ванной комнате отдельной больничной палаты сына Лора взглянула на себя в висящее над раковиной зеркало. Оттуда на нее смотрели все те же усталые голубые глаза, и это немного утешало: они не полыхали ядовито-зеленым цветом, зрачки демонически не сузились. Вот только она выглядела изнуренно, и Лора с удивлением обнаружила, как сильно она постарела. Вокруг губ и глаз появились новые морщины. А во взгляде читались боль и бессильное отчаяние, которые так и рвались наружу здесь, в этой дорогостоящей современной больнице, где были лучшие врачи и слабая надежда. На секунду Лора перестала думать о том, что ей предстоит сделать, и вспомнила о том, что скоро произойдет. Боль, пронзившая ей сердце, была такой настоящей, что Лора согнулась пополам, держась за раковину, и истошно взвыла. Немного погодя, когда вопль растворился в воздухе, она выпрямилась. Ничего не изменилось.
Сегодня должна была возвращаться Черри. Лора навела справки: самолеты, прилетавшие из Мексики, обычно приземлялись в Хитроу ранним утром. Она посмотрела на часы. Сейчас Черри, наверное, уже была у себя дома, в Тутинге.
Лора взяла телефон. В горле встал ком, но она сглотнула его. Скоро она все уладит. Любая мать поступила бы так же, напоминала она себе снова и снова, как заклинание, чтобы не сломиться.
Она осторожно набрала номер. Волнами на нее накатывали то холод, то слабость, подстегиваемые агонией. Ее жизни скоро придет конец. Всему, что имело в ней смысл. Вцепившись в телефон обеими руками, чтобы унять дрожь, она ждала, пока гудки в трубке прекратятся.
За девять месяцев до этого – суббота, 7 июня
И вот этот день настал, и Лора проснулась с радостным предвкушением предстоящих выходных. Она встала и уже оделась, а времени было всего лишь половина восьмого в эту уже жаркую июньскую субботу. Она поднялась в комнату Дэниела, в которой всегда поддерживала чистоту и порядок, пока он учился в медицинском университете, и прислушалась, но за дверью было тихо. Наверное, он еще не проснулся, да и неудивительно, ведь последних пару дней он возвращался домой в такое время, что она уже давно спала. Уже целых два дня, как Дэниел вернулся домой из университета, а она так толком и не видела его. На работе был аврал, и она уходила рано утром, а когда возвращалась, не было уже его. Гулял со старыми друзьями, не иначе. Изголодавшись по общению с сыном, Лора ревновала его к ним. Она хотела слушать его новости, смаковать его рассказы, радоваться за его первые шаги на профессиональном поприще, наслаждаться с ним летними деньками, пока у него не началась интернатура. Сегодняшний день они проведут вдвоем, не отвлекаясь ни на старых друзей, ни на какие срочные доработки в сериале, который она делала для телеканала «Ай Тиви», просиживая за монтажным столом до девяти вечера, – только они, только мать и сын.
