Что же за день такой невезучий? Проснулась поздно. Будильник зазвонил, но я его вырубила и благополучно заснула. В результате опоздала на работу. Порвала единственные колготки. Облила себя чаем. Кофту придётся выкинуть. Только я вышла из автобуса, он рванул, обливая меня лужей, брызнувшей из-под колеса. Начальник пришёл как чёрт злой. Видимо, поругался со своей девушкой. Он встречается с Оксаной – первой красавицей нашей конторы из бухгалтерии. Вот уж привереда. Наш Петр Геннадиевич – красавец мужчина. Они ссорятся, а нам страдать. Короче, всё наперекосяк. Весь день как на иголках.
Еле доползла домой. Но, вот лажа, забыла, что положила косметичку в ящик стола, когда начальник зашёл, туда же полетели ключи. И вот я, остолопка, стою у двери и злюсь. Придётся напроситься в гости к Катюше. До завтра в контору не попасть. Думала, все мои злоключения закончены. Но нет. Судьба приготовила для меня страшный конец.
Я очень торопилась. Грязная, голодная и страшно уставшая бежала по тротуару. Катька жила в старом районе, в двухкомнатной хрущёвке. Зато своя. Досталась от бабушки. Несколько домов образовали двор с небольшим парком и детской площадкой, которая большей частью пустовала. Уже совсем стемнело, стал накрапывать дождик. Промозглая погода не добавляла настроения. Почти пришла. Вот парк, вот детская площадка. Подошла к угрюмому подъезду, когда спиной почувствовала опасность. Что-то тяжело опустилось на голову.
***
Голова раскалывалась и моталась из стороны в сторону. Да что же это такое? Открыла глаза. Лучше бы я ослепла. Это были подростки. Лет пятнадцати-шестнадцати. Один из них, вывалив своё хозяйство, подошёл ко мне. Я в ужасе посмотрела на себя. Я была в белье.
– Ребята, прошу вас. Отпустите меня, и всё забудем, – пролепетала я, прекрасно зная ответ. Я их добыча. Просто так не отпустят.
– А, пришла в себя. Так даже интересней, – подошёл ко мне другой паренёк с холодными глазами. Этот и убить может, – шкет, просвящайся, а то девственником сдохнешь.
– Давай покажу, – подскочил великовозрастный детина. И чем его так откормили. Он схватил мои лодыжки и дёрнул на себя. Я стала отбиваться.
– Будешь вырываться больше пострадаешь. Ведь для этого вы и созданы, – он дёрнул ноги так, что мне болью опалило спину, проехавшую по грязному бетону. Мы были где-то в подвальном помещении. Я знала, кричать бесполезно, и продолжала бороться с бугаем. Он раза два ударил меня по лицу.
Когда он залез мне в трусы, я подкинулась к нему и вцепилась зубами в плечо. Бугай заорал и стал отдирать меня. Но это было сложно сделать. В меня словно бес вселился. Ненавижу насилие. Ненавижу. Бугай сделал резкое движение и припечатал меня к стене. Голова, наверное, раскололась как орех.
