Писатель Степанов Михаил Николаевич родился в 1914 году в Ленинграде. Длительное время работал в газетах «Ленинградская правда», «Курская правда», «Правда Бурятии». В Бурятии живет с 1938 года.
Степанов — автор многих рассказов, «Байкальской повести», им переведены на русский язык роман основоположника бурятской литературы Хоца Намсараева «На утренней заре», романы Чимита Цыдендамбаева «Доржи, сын Банзара», «Вдали от родных степей», повесть «Счастливого пути, Жаргалма» и многие рассказы.
Роман «Ночь умирает с рассветом» — новое произведение Мих. Степанова, законченное в этом году.
Жизнь пошла кривыми, темными тропами... Давно ли все было просто, спокойно: большой светлый дом-пятистенок, ситцевый полог над широкой резной кроватью, дедовский — желтой меди самовар на столе, тихая лампада перед темной иконой в переднем углу...
Василий Коротких, мужик лет сорока, ссутулил узкие плечи, вздохнул. Протянул к огню длинные, тощие руки, тоскливо оглядел тесную землянку: у почерневших от копоти стен притулились два топчана, у оконца столик из шершавых неоструганных досок. На столе грязно. Над одним топчаном висит на деревянном гвозде офицерский кортик, над другим ничего нет: Спиридон Никитин, второй житель землянки, ушел в тайгу зверовать, взял свою винтовку. А винтовка Василия здесь, лежит возле. Такое время, что нельзя без оружия...
А ведь еще недавно все было по-другому. Василий прикрыл тяжелые веки и словно наяву увидел своей широкий чистый двор, по которому важно вышагивал золотой голенастый петух, услышал сытое мычание своих коров, блеяние овец. Два коня было.
Все было. Жизнь была. А теперь ничего нет.
Василию стало жалко себя, вспомнилась жена, дочка Настя — ласковая, смышленая. Третий годик пошел...
Он перекрестился:
— Сохрани их, господи милостивый, не покарай за мои тяжкие прегрешения...
Печка в землянке из проржавевшей железной бочки, черт знает, как бочка попала в таежную глухомань-чащобу...
Василий подбросил в печь два смолистых полена. В бочке загудело пламя, на ржавых боках у нее проступили яркие красные пятна. Василий отвернулся: точно кровь.
Что-то Спиридон припозднился. Хотя дело таежное — уйдешь ненадолго, а проходишь бог весть сколько. К тому же год выдался неурожайный на зверя — зимой вовсе бедовали, впору было вылезать из своей берлоги, сдаваться на милость советской власти. А какая от нее милость может быть, когда вон сколько грехов на душу принято.
Дрова прогорели, выходить из землянки за новыми не хотелось: за стенами завывала пурга — видать, последняя февральская.
