Алексей Иванович Пантелеев
(Л.Пантелеев)
Братишка наш Буденный...
Где-то очень далеко, на грани детства и отрочества, уже звучит и уже овеяно славой это имя. Мы еще не знали, кто такой Фрунзе, не слыхали имен Чапаева, Блюхера, Котовского, а братишка наш Буденный уже был нашим героем. Он жил не только на газетных столбцах, не только в оперативных сводках, но и в мальчишеских играх, в разговорах, в народной сказке, в побасенке, в песне, в анекдоте.
Братишка наш Буденный,
с нами весь народ
пела наша страна еще полвека назад.
...Видел я его близко и говорил с ним всего один раз.
Помню зимний питерский вечер, заснеженный, затуманенный перрон Московского вокзала. Мы с Самуилом Яковлевичем Маршаком едем в Москву, опаздываем, ищем свой вагон. И вдруг Маршак останавливается, ставит чемодан:
- Здравствуйте, Семен Михайлович!
- Здравия желаю, товарищ Маршак. Мое почтение!
Окруженный военными, краскомами, стоит у входа в вагон пышноусый широкоскулый человек в серой бекеше и в мерлушковой темной папахе. Маршак знакомит нас, представляет меня Буденному.
- Как же... Имел удовольствие, - оживляется Буденный. И, пожимая мне руку, вглядывается в меня с таким же интересом и любопытством, с каким я гляжу на его усы, на его узкие татарские глазки.
- Читали? - обрадовался Маршак.
- Не только читал, но и... некоторым образом... даже...
- Ах, да, да! Я и забыл...
То, что Буденный - один из героев моей повести "Пакет", это Самуил Яковлевич помнил. Забыл он тогда о другом.
Года за полтора до этой встречи начинающий кинорежиссер, выпускник Московского института кинематографии, на свой страх и риск, не спросив согласия автора, поставил по "Пакету" фильм.
У этого молодого человека не было больших способностей, но зато хватило смелости обратиться к С.М.Буденному с предложением сыграть в фильме... роль Буденного.
Буденный согласился. Фильм был поставлен. Пять или шесть коробок его молодой постановщик привез в Ленинград, чтобы показать автору книги. Я дважды смотрел этот фильм. Первый раз - в Доме кино с молодыми своими друзьями. Все - и Д.Левин, и Д.Хармс, и другие - единодушно выступили против фильма. В один голос было заявлено:
- Халтура!
Режиссер, не стесняясь, плакал. Фильм мне очень не понравился, но режиссера было жаль. Я предложил показать ленту Маршаку. Режиссер ухватился за эту соломинку. И вот дня через два в каком-то небольшом рабочем клубе на Выборгской стороне в течение часа я смотрел не столько на экран, сколько на своего соседа С.Я.Маршака.
Когда экран погас и зажегся свет в зале, Самуил Яковлевич сказал:
